Книга Десять чайных чашек, или Убийство павлиньими перьями, страница 80 – Джон Диксон Карр

В.: Не мог ли он сказать что-то, что вы не расслышали?

О.: Не думаю. Я находился рядом с ними, пока не ушел мистер Гарднер. Мистер Гарднер настоял на том, что спустится пешком по лестнице, вместо того чтобы воспользоваться лифтом. Эти крутые изогнутые лестницы притягивают пьяных джентльменов как магнит. Мистер Китинг заявил, что пойдет его провожать. Пришлось идти с ними, чтобы убедиться, что все в порядке и они по дороге не начали горланить песни.

В.: Теперь расскажите, что происходило на следующее утро, во вторник. Я хочу знать о каждом посетителе, телефонном звонке или полученном письме. Пришла ли в то утро какая-нибудь почта?

О.: Нет.

В.: В котором часу мистер Китинг встал?

О.: Около десяти утра. То есть проснулся он около десяти, но не вставал почти до часу дня. Он оставался в постели с мокрым полотенцем на лбу и громко стонал. Еще к нему заходил мистер Дервент.

В.: В котором часу появился мистер Дервент?

О.: Думаю, где-то сразу после одиннадцати.

В.: Мистер Дервент часто бывал у него в квартире?

О.: Нет. Тот раз был единственным.

В.: О чем они разговаривали?

О.: Не знаю. Мистер Дервент прошел в спальню и закрыл за собой дверь.

В.: Может, вам удалось что-то подслушать?

О.: Ни словечка.

В.: Как вам показалось, беседа была дружеской?

О.: Ну, насколько я могу судить, да. Во всяком случае, когда мистер Дервент уходил, он был в полном порядке.

В.: А что насчет мистера Китинга?

О.: Он выглядел достаточно жизнерадостным.

В.: Не сказал ли мистер Дервент чего-нибудь напоследок?

О.: Действительно, он оглянулся через плечо и что-то сказал мистеру Китингу по-французски. Да, думаю, это был французский. Я по-французски не понимаю. Мистер Китинг ответил что-то на том же языке.

В.: У мистера Китинга были еще какие-нибудь посетители?

О.: Нет. Но около половины второго – думаю, так – позвонил мистер Соар. Он спрашивал о золотой шали или что-то в этом роде.

Тут, отметил Поллард, свидетель полностью подтверждает рассказ Соара, с учетом того, что слышал он только одного из собеседников. Бартлетт засвидетельствовал, что его работодатель не заказывал у Соара ничего подобного и уж точно не звонил тому в час дня. Это было весомое свидетельство в пользу антиквара.

В.: Прокомментировал ли мистер Китинг этот разговор?

О.: Нет.

В.: Но как он выглядел? Он был сердит? Расстроен?

О.: Довольно сердит.

В.: Что произошло потом?

О.: Он решил погреться в турецкой бане. В ванной комнате установлена парная кабинка. Именно тогда он сказал, что не собирается идти на вечеринку с убийством к мистеру Дервенту. Я спросил, какой костюм ему приготовить – официальный или неформальный. Он ответил: не важно, потому что он никуда не пойдет.

В. (Г. М.): Это вас удивило?

О.: Еще как!

В.: И что вы подумали по этому поводу?

О.: Я решил, что это из-за разговора с мистером Соаром о шали.

В.: Вам это показалось разумным? Если кто-то сыграл с ним скверную шутку, заказав шаль от его имени и заставив мистера Соара послать ее миссис Дервент, не лучше ли было поговорить с самой миссис Дервент и выяснить, в чем дело?

О.: Не знаю. Меня это не касается. Хотите, чтобы у вас не было неприятностей, – делайте хорошо свою работу и не лезьте в дела хозяев, я так считаю.

В. (снова Мастерс): Были ли в тот день еще какие-нибудь звонки?

О.: Мисс Гэйл позвонила, но уже вечером, около пяти. Не знаю, о чем они говорили. Я смешивал на кухне коктейль-после-турецкой-бани, и мистер Китинг сам поднял трубку.