Книга Неприятности в клубе «Беллона», страница 44 – Дороти Ли Сэйерс

– Какой еще второй тип?

– Этот мерзкий маленький проныра, что вечно торчит у служебного входа и расспрашивает прислугу.

– О нем я ровным счетом ничего не знаю, – отозвался Уимзи. – В первый раз слышу, что называется. Извините, конечно, что надоел, хотя, ручаюсь, я – не худший из ваших образчиков по части занудства. Тут, видите ли, есть одна загвоздка. Это дельце, – шепну вам на ушко, дружище, – не настолько безобидно, как кажется на поверхностный взгляд. Парень по имени Оливер, о котором я поминал…

– Нам он неизвестен.

– Пусть так, но, возможно, он здесь бывал.

– Если никто его не видел, значит, его здесь не было.

– Хорошо, но тогда ответьте, пожалуйста, куда отправился генерал Фентиман в тот роковой вечер? И в котором часу покинул клуб? Вот что я хочу выяснить. Черт подери, Кульер, старикан – наша точка отсчета. Мы знаем, что генерал Фентиман вернулся в клуб вечером десятого ноября: водитель довез его до двери, Роджер видел, как он входил, и два члена клуба приметили его в курительной комнате за несколько минут до того, как пробило семь. У меня есть свидетельства тому, что генерал побывал в библиотеке. Но вряд ли задержался надолго: верхней одежды он не снимал. Просто быть того не может, чтобы никто не обратил внимания, как старик уходил. Нелепость какая-то! Слуги ведь не слепы! Неприятно мне об этом говорить, Кульер, но не могу избавиться от мысли, что кому-то недурно заплатили за молчание… Ну, конечно, так и знал, что вы надуетесь, но как еще объяснить подобную странность? И что еще за тип, вы говорите, отирается в кухне?

– Я с ним столкнулся однажды утром, когда спустился распорядиться насчет вина. Кстати, в один прекрасный день я хотел бы узнать ваше мнение насчет нового поступления «Марго». Так вот, этот парень разговаривал с Бэбкоком, нашим буфетчиком, и я спросил его, довольно резко, что, дескать, ему тут надо. А он извинился и сказал, что приехал от имени железнодорожной компании справиться насчет упаковочного ящика, куда-то не туда отосланного, но Бэбкок – честнейших правил человек – после рассказал мне, что этот тип усиленно выкачивал из него сведения насчет старика Фентимана, и я так понял, что и на наличные не скупился. Я подумал, это опять ваши штучки.

– А что, этот парень с виду – важная птица?

– Боже милосердный, нет! Смахивает на клерка из адвокатской конторы, этакий мерзкий «жучок».

– Хорошо, что вы мне рассказали. Не удивлюсь, если он – та самая загвоздка, что не дает мне покоя. Возможно, Оливер заметает следы.

– Вы подозреваете этого Оливера в чем-то нехорошем?

– Ну… пожалуй, что и да. Но черт меня побери, если представляю, в чем именно. Сдается мне, ему известно что-то про старика Фентимана, о чем не догадываемся мы. И, уж разумеется, Оливер знает, как генерал провел ночь, а как раз это я и пытаюсь выяснить.

– А за каким дьяволом понадобилось выяснять, как он провел ночь? Не думаю, чтобы он кутил напропалую – в его-то возрасте!

– Это могло бы пролить некоторый свет на то, в котором часу он явился поутру в клуб, разве нет?

– Ох… Ну, все, что могу сказать, – молю Господа, чтобы вы поскорее покончили с этим делом. Этот клуб мало-помалу превращается в медвежий садок. Я уже начинаю думать, что предпочел бы полицию.

– Не теряйте надежды. У вас еще все впереди.