Книга Девятью Девять, страница 70 – Энтони Бучер

Снимая ключ с кольца, Р. Джозеф Харриган устремил на Мэтта взгляд, которым, вероятно, обычно награждал главных свидетелей противной стороны.

— Вы дружите с Грегори Рэндалом?

— Да. Правда, до недавних пор мы много лет не виделись.

— А вы не знаете… Я понимаю, что это личный вопрос, на который вы можете не отвечать, но известно ли вам что-нибудь о его нынешнем финансовом положении?

— Боюсь, что ничего. Но, в конце концов, Рэндал…

— Да-да, конечно. Но мир странен, молодой человек. Даже Рэндалы и Харриганы подвержены колебаниям фортуны. Лучше я выскажусь начистоту. Вы видели эту злополучную сцену и имеете право выслушать объяснения.

— Уверяю, сэр, нет никакой необходимости…

— Я понимаю теперь, отчего Мэри вчера так холодно обошлась с молодым Рэндалом. Есть что-то совершенно неприличное в том, как ему не терпится заключить брак.

Мэтт попытался защитить приятеля.

— Ваша племянница очаровательная девушка. Возможно, не стоит искать скрытых мотивов в пламенном желании на ней жениться.

— Даже зная условия завещания? Даже зная — я говорю вам по секрету, Дункан, — даже зная, что мой брат если и не возражал против брака с Грегори открыто, то как минимум предполагал подождать несколько лет? Теперь, когда Вулфа не стало, молодой Рэндал, рассчитывая на мою дружбу с его отцом, видимо, решил наскоком добиться от меня как от попечителя согласия на немедленное заключение брака. Мальчику нужно многому научиться. Ох, многому. — Р. Джозеф многозначительно кивнул, точь-в-точь современный Полоний, а затем, словно очнувшись, вручил Мэтту ключ. — Забудьте мои рассуждения, молодой человек, — резко приказал он.

Когда Мэтт вышел в коридор, там снова ждал лифта бородач. На сей раз Мэтт посмотрел на него повнимательнее, отметив темные очки и опущенные поля шляпы. Он задумался и улыбнулся.

У Маршаллов Мэтта ждали лишь через полчаса. Лучший способ убить полчаса в центре Лос-Анджелеса — пойти в Першинг-сквер. Мэтт надеялся, что бородачу тоже понравится.

Першинг-сквер иногда называют лос-анджелесским Гайд-парком. Это, несомненно, иллюстрация благих намерений, но с тем же успехом можно назвать Ангельский храм Эйми Сэмпл Макферсон^[17]лос-анджелесским Вестминстером. Англия, разумеется, изобилует странными и эксцентрическими личностями, но, чтобы описать завсегдатаев Першинг-сквер, нужны обороты поновее и поэнергичнее — хлесткие американские словечки вроде “псих” и “чокнутый”.

В сквере не произносят официальных речей и не обращаются к массам, стоя на возвышении. Более того, там даже есть таблички (на которые никто не обращает внимания), гласящие, что перегораживать дорожки строго воспрещается. Если вам пришла охота реализовать свое право на свободу слова, достаточно взять за пуговицу случайного прохожего и громко заговорить. Через пять минут вокруг соберется как минимум два десятка слушателей, звучно выражающих три десятка совершенно противоположных мнений.

Обычно Мэтт обнаруживал в Першинг-сквер баталии на пяти-шести различных фронтах. Одна группа обсуждала Рузвельта, другая политику коммунистической партии, третья основы религии и еще как минимум одна — план Таунсенда^[18]и “Яичницу с ветчиной”^[19]. Но сегодня на Першинг-сквер господствовало странное единодушие. Все обсуждения вращались вокруг одной-единственной темы.