Книга Ночь Бармаглота, страница 4 – Фредерик Браун

— Это так, док, — сказал он. — Бонни хотел развода. Его жена была стервой, понимаешь? Только у него не было никаких оснований, по крайней мере, таких, какие он захотел бы тащить в суд, понимаешь? Так что он вроде как купил себе свободу. Дал ей обеспечение, если в суд пойдёт она, и признал обвинения, которые она выдвинула против него. Где ты взял свою версию истории?

— От судьи, — произнёс я.

— Ну, он видел всё снаружи. Карл говорит, Бонни хороший парень, а все те обвинения в жестокости — куча чепухи. Он руки на неё не поднимал. Но эта женщина была таким адом на колёсиках, что Бонни признал бы что угодно, лишь бы от неё освободиться. И дать ей сверх того сто тысяч обеспечения. Карла беспокоило это дело, потому что обвинения в жестокости смотрелись так чертовски глупо.

— Вот дьявол, — сказал я, — в «Гудке» такое не прозвучит.

— Карл говорил, он знает, что ты не сможешь рассказать правду об этой истории, но надеялся, что ты её пригасишь. Просто напишешь, что миссис Б. получила развод, и что уплачено обеспечение, не расписывая обвинения.

Я подумал о своём единственном за неделю настоящем материале, и о том, как тщательно я перечислил все обвинения, что выдвинула жена Бонни, и застонал при мысли, что придётся переписывать или резать статью. А резать придётся, теперь, когда я узнал факты.

— Чёртов Карл, — сказал я, — почему Рон не пришёл и не сказал мне об этом, пока я не написал статью и не отдал в набор?

— Он думал насчёт этого, док. А потом решил, что не хочет использовать дружбу с тобой, чтобы влиять на то, как ты подаёшь новости.

— Чёртов дурак, — сказал я. — Ему всего-то надо было перейти улицу.

— Но Карл сказал, что Бонни отличный парень, и что ему не повезёт, если ты перечислишь все те обвинения, ведь все они на самом деле неправда, и...

— Не дави, — прервал я. — Я изменю статью. Если Карл говорит, что дело обстоит так, я ему поверю. Я не могу сказать, что обвинения были ложны, но, по крайней мере, могу их опустить.

— Было бы здорово, док.

— Само собой. Ладно, налей мне ещё по одной, Смайли, и я пойду поправлю там, пока Пит не ушёл.

Я выпил ещё, ругая себя, что так сглупил и испортил единственный заслуживающий упоминания материал, но знал, что должен это сделать. Я не знал Бонни лично, разве что здоровался на улице, но Карла Тренхольма я знал достаточно хорошо, чтобы быть чертовски уверенным — если он говорит, что Бонни был прав, материал, каким я его написал, нечестен. И я достаточно хорошо знал Смайли, чтобы быть уверенным — он не исказил мне то, что на самом деле говорил Карл.

Так что я, ворча, поплёлся обратно через улицу и вверх по лестнице в редакцию «Гудка». Пит уже закреплял набор первой страницы.

Когда я сказал ему, что нам надо сделать, он ослабил крепления, и я обошёл машину так, чтобы снова прочесть статью, конечно, вверх ногами, поскольку шрифт всегда так читается.

Первый абзац можно оставить, как он есть, и это будет вся статья. Я сказал Питу убрать остальной набор в ящик, а сам подошёл к матрицам и набрал короткий заголовок «Бонни Получил Развод», вместо более длинного у старого материала. Передав строку Питу, я смотрел, как он меняет заголовки.

— В странице остаётся дыра дюймов в девять, — сказал он. — Что втыкаем туда?

Я вздохнул.

— Придётся ставить наполнитель, — ответил я. — Не на первой полосе, но нам нужно найти на четвёртой странице что-нибудь, что можно переместить на первую, а туда поставить девять дюймов наполнителя.