Книга Расследования Арсена Люпена, страница 142 – Морис Леблан

– Этот тип был с ним или следил за ним?

– Не знаю… Я еще сказал месье Герсену: «Там кто-то стоит…» А он мне в ответ: «Ну и ладно, плевать!»

– И как же он выглядел, этот «кто-то»?

– Понятия не имею, я видел только тень.

– Но какой она была – эта тень?

– Не могу сказать. Я только разглядел, что на человеке была большая шляпа.

– Очень большая?

– Да… эдакая широкополая и с очень высокой тульей.

– А что-нибудь еще ты приметил?

– Нет, больше ничего.

– И ты больше ничего не знаешь об убийстве месье Герсена?

– Ничего! Я только подумал: а нет ли связи между преступником и той тенью, которую я заметил?

– Все возможно, – промолвил Рауль. – Но ты, Фамерон, просто не думай ни о чем и спи дальше.

Он легонько толкнул старика в грудь, заставив лечь, заботливо прикрыл его простыней до самого подбородка, подоткнул ее, пожелал спокойной ночи и на цыпочках удалился.

Когда позднее Арсен Люпен поведал читателям эту историю, случившуюся в «Приливной волне», где он сыграл свою роль под именем Рауля д’Aвенака, он прибавил к ней небольшое психологическое отступление:

«Я всегда замечал, что в разгар событий люди часто заблуждаются относительно душевного состояния тех, кто в них участвует. Эти события прозорливо оценивают по действиям участников, однако их тайные мысли, чувства, пристрастия и намерения остаются для нас неведомыми. К примеру, я никак не мог разобраться в психологии Бертранды и, еще менее того, в чувствах Катрин. Обе сестры отличались резкими переменами настроения, от страха до полного спокойствия, от веселости до черной меланхолии, и это вводило меня в заблуждение. Во всех этих переменах я искал только связь с нашим делом и расспрашивал сестер по этому поводу, тогда как их мысли были очень далеки от него. Моя ошибка заключалась в том, что я трудился над криминальной стороной дела и не заметил, что проблема частично гнездилась в области чувств. Вот это и замедлило ход моего расследования».

Зато как щедро это запоздалое открытие вознаградило Рауля!

Став ежедневным советчиком обеих сестер, вынужденным ободрять своих подопечных, он провел в их обществе несколько очаровательных недель. По утрам, перед завтраком, дамы встречались с Раулем на барке, которую он привязал к причальному столбу левого берега, чтобы развлекаться рыбной ловлей – своим излюбленным хобби.

Иногда они плавали по реке, сносимые течением. Суденышко проходило под мостом, мимо Римского холма, и попадало в глубокое ущелье, ведшее к трем ивам. А потом они беззаботно возращались обратно, вместе со спадавшей волной. После обеда совершалась прогулка по окрестностям, в сторону Лильбонна, Танкарвиля или селения Бамм, где Рауль болтал с крестьянами.

Обычно нормандцы с подозрением относятся к чужакам, называя их «пришлыми», однако Рауль умел найти с ними общий язык. Таким образом, он узнал, что за последние годы здесь произошло множество ограблений, в основном в замках либо во владениях зажиточных фермеров. Злодеи перелезали через стены, взбирались на утесы, проникали в дома и похищали серебряную посуду или фамильные драгоценности.

Розыски никогда не давали результатов – эти преступления даже не упоминались, когда расследовалось убийство Герсена; однако все местные жители уверяли, что многие из них совершал человек в широкополой шляпе. Они утверждали, что видели эту шляпу – вроде бы темную или вообще черную. А ее владелец был худощав и очень высокого роста, куда выше среднего.