Книга Расследования Арсена Люпена, страница 143 – Морис Леблан

В трех случаях удалось зафиксировать следы его обуви – глубокие, огромные и, несомненно, оставленные деревянными сабо, какие мог бы носить великан.

Самое поразительное было то, что однажды, пробираясь в замок, грабитель воспользовался старинным канализационным ходом, таким узким, что в него мог пролезть разве что ребенок. А во внутреннем дворе этого замка кому-то удалось заметить силуэт его огромной шляпы и позже – снять отпечатки гигантских сабо. Каким же образом шляпа и огромные башмаки смогли оказаться в замке, если вор полз туда по этому канализационному ходу?!

Итак, легенда о воре в широкополой шляпе распространилась по всей округе; его боялись, как дикого зверя, способного на самые свирепые преступления. По словам местных кумушек, именно этот злодей и был убийцей месье Герсена, и такое предположение выглядело довольно правдоподобным.

Бешу, поставленный Раулем в известность об этих слухах, немедленно заявил, что в ту ночь, когда на Катрин напали в ее спальне, преступник, спасшийся от преследователей в темном парке, тоже был в шляпе с огромными полями. Видел он его совсем недолго и вспомнил об этом только сейчас.

Короче говоря, все гипотезы вертелись вокруг таинственного субъекта в темной шляпе и в обуви причудливого фасона. Беспрепятственно проникая в дома и спокойно покидая их, он бродил по окрестностям, время от времени безнаказанно совершая очередное преступление и выступая в роли злого гения здешних мест.

Однажды днем Рауль, которого сыщицкий инстинкт часто направлял к хижине старухи Вошель, привел туда с собой обеих сестер. Разглядывая груду деревянных обломков, сваленных кое-как на земле, он заметил старую треснувшую дверь, на которой виднелся грубый неумелый рисунок, сделанный мелом.

– Смотрите-ка! – сказал Рауль. – Да ведь это наш злодей, я узнаю его по широкополой шляпе, похожей на сомбреро; говорят, он именно в такой и щеголяет.

– Удивительно! – прошептала Катрин. – Кто же мог нарисовать такое?

– Да сын старухи Вошель. Он часто забавлялся тем, что рисовал на досках или на кусках картона. Неумело, конечно, совсем примитивно. Ну вот, теперь все и сходится! Хижина Вошелей – вот он, центр всех злодеяний.

Не исключено, что «наш» убийца встречался здесь с месье Герсеном. И здесь же парочка лесорубов-чужаков была нанята сыном старухи Вошель, чтобы пересадить три ивы. Сама хозяйка, уже тогда полубезумная, скорее всего, слышала этот их разговор. Она инстинктивно угадывала то, чего не понимала, перебирала слова в своей убогой памяти и позднее пересказала вам это, Катрин, – пересказала бессвязными обрывочными фразами, смешанными с угрозами, которые вас так напугали.

На следующий день Рауль отыскал в той же куче мусора полдюжины набросков с изображениями трех ив, скал и голубятни; там же нашлись еще два рисунка – изображение шляпы и клубок линий, формой напоминающий револьвер.

Тут Катрин вспомнила, что Вошель – мастер на все руки – когда-то частенько захаживал в их замок (как, впрочем, и его мать) и занимался там под руководством господина Монтесье всякими столярными и слесарными работами.

– Итак, – заключил Рауль, – из пяти человек, имеющих отношение к этой истории, четверо мертвы: это господин Монтесье, месье Герсен, мамаша Вошель и ее сын. Остается только неизвестный господин в шляпе, и положение дел теперь сможет прояснить лишь его арест.