Онлайн книга «Расследования Арсена Люпена»
|
– А точнее? – Я все сказал. – Что ж, отлично. Вот две тысячи. Плюс двадцать франков, и возьми вон то свободное такси. Рауль долго не мог заснуть. Он размышлял о событиях прошедшего дня и с удовольствием воскрешал в памяти соблазнительный образ хорошенькой блондинки. Именно эта, самая пленительная и самая трудная загадка добавляла таинственности приключению, в которое он оказался неожиданно вовлечен. Антонина? Клара? Которая из них была подлинной личностью этого очаровательного создания? Такая искренняя, но одновременно и такая таинственная улыбка, такой открытый и при этом манящий взгляд, такой простодушный и вместе с тем волнующий облик. Она привлекала смесью меланхолии и веселости. Ее слезы и смех, казалось, исходили из одного и того же источника – то свежего и чистого, то мутного и пугающего. На следующее утро он позвонил секретарю Курвию: – Маркиз? – Уехал сегодня рано утром, месье. Камердинер подал ему машину и погрузил туда два чемодана. – Значит, он уехал на?.. – На несколько дней, как он мне сказал, и в компании, как я догадываюсь, молодой блондинки. – Но оставил адрес? – Нет, месье, он вообще очень скрытный и старается, чтобы я никогда не знал, куда именно он направляется. Это нетрудно, потому что, во-первых, он сам водит машину, а во-вторых… – Потому что ты просто кретин. И, исходя из этого, я решил на время отказаться от квартиры в бельэтаже. Ты отключишь телефоны и все остальное, что может навести на мой след. Потом я незаметно уеду. Прощай. Три-четыре дня не жди от меня вестей. У меня много работы… И еще. Не упускай из виду Горжре! Он может наблюдать за домом. Будь начеку. Он хам и невероятно тщеславен, но… упрям, и у него случаются проблески мысли… Глава 7 Замок на продажу Замок Вольник с башенками и кровлей из рыжеватой черепицы сохранил вид приличной усадьбы. Правда, несколько оконных ставень жалобно болтались на петлях, с крыши кое-где слетела черепица, большинство аллей заросло крапивой, а некогда впечатляющая громада руин была затянута плющом, который покрывал каменные стены и даже изменил форму полуразвалившихся башенок и донжонов. Та небольшая площадка, на которой когда-то пела Элизабет Орнен, была уже полностью скрыта зеленью. На стенах въездной башни, слева и справа от массивных ворот, ведущих в парадный двор, висели большие объявления, извещавшие о том, что замок выставлен на продажу, и содержавшие подробный перечень относящихся к нему жилых помещений, хозяйственных построек, ферм и лугов. Вот уже три месяца – с тех самых пор, как были расклеены эти объявления и появились извещения в местных газетах, – дверь в замок оставалась открытой. Вдове Лебардон пришлось нанять местного парня, чтобы тот расчистил и привел в порядок террасу и прополол дорожку, ведущую к развалинам. Памятуя о трагедии, сюда заглядывали любопытные. Но ни вдова Лебардон, ни молодой нотариус, сын и преемник мэтра Одига, не нарушили молчания, изначально сопровождавшего эту историю. Кто купил замок в прошлом и кто продает его сегодня? Этого не знал никто. В то утро, третье после отъезда д’Эрлемона из Парижа, ставни одного из окон второго этажа вдруг распахнулись и показалась белокурая головка Антонины – летней Антонины, в сером платье и соломенной шляпке с широкими полями. Она улыбнулась июньскому солнцу, зеленым деревьям, нестриженым лужайкам, голубому небу и позвала: |