Книга Восемь мечей, страница 60 – Джон Диксон Карр

Морли вновь заговорил, когда они шли по коридору.

– Уверяю вас, сэр, – начал он, – ваше предположение… как бы это сказать, довольно нелепо; не стоит придавать ему такого большого значения. Да, я говорил, что Хэнку старик не нравился, это правда, так он никому здесь не нравился. Нельзя же из-за такого… – Он помедлил, как будто не смел произнести то самое слово, но упрямо продолжил: – А насчет того, что он прокрался в комнату, чтобы стащить мои ботинки… Нет и еще раз нет, не пойдет. Так себе теория.

– Осторожнее, молодой человек. Надеюсь, я ясно дал понять, что никого не обвиняю. Пока. Даже мысленно я не зашел так далеко, чтобы обвинить кого-то в… хм…убийстве. Но если сей достопочтенный джентльмен, доктор Фелл, решил воспользоваться своими высочайшими полномочиями и исключить меня из своего дискуссионного кружка, ему не стоит обвинять меня в том, что я вынужден был искать обходной путь.

Никогда прежде Хью не видел, чтобы отец из-за своего хобби становился таким злорадным и язвительным. Более того, он вдруг заметил, что годы брали над епископом верх и его стало так легко вывести из равновесия. В прошлом, какие бы сатирические замечания ни отпускали в его адрес, ни у кого не возникало ни малейшего сомнения в его справедливости или интеллекте. Теперь же Хью видел перед собой лишь оболочку его прежнего: седовласую голову, дряблые щеки и поджатые губы. Он прожил долгую и насыщенную жизнь, а теперь начинал впадать в детство. Всего лишь за год… Только теперь Хью осознал, каким ударом будет для него убеждение, что его предали, – будто само Провидение, которое он так почитал, решило одурачить его, будто над ним решили поиздеваться. Это было совершенно не смешно. Злейшая шутка состояла в том, что он воспринимал все это серьезно. Должен же быть в этом хоть какой-то смысл… Хью не верил в то, что Морган был виновен, хотя бы из-за смутного чувства, что такие люди, как Морган, не совершают убийств, ведь они постоянно пишут о них книжки и относятся к убийцам как к мифическим созданиям вроде единорогов и грифонов, которым нет места в реальном мире. Он сомневался, что и его отец в это верил. У Хью возникло подозрение, что епископу хотелось обвинить кого угодно, раз ему подвернулась такая возможность, и не важно, что он думал на самом деле.

Мысли Хью были заняты хитросплетениями этого дела, вопросом о том, как скоро он сможет увидеться с Патрисией, и тем, почему вся эта нелепица должна была приключиться именно сейчас. Пока он плелся за отцом через гостиную, кто-то злобно и оглушительно хлопнул дверью. Дверью библиотеки. Дж. Р. Берк протопал в гостиную, на его лице была сардоническая ухмылка, а глаза за стеклами очков пылали огнем недавней битвы. Он пристально посмотрел на вошедших и скривил губы. Затем вынул трубку изо рта и указал ею себе за плечо.

– Вечер добрый, – обратился он к епископу, – мне велели разыскать вас. И вас, молодой человек. Я представил свои доказательства, и пусть набьют ими трубки и выкурят их, если им так угодно. Пф-пф-пф. – Он склонил голову набок с довольным выражением лица. – Ступайте. Чем больше народу, тем веселее. Там просто ад разверзся.

Епископ поднял голову и приосанился.

– Я знал, – ответил он, – что рано или поздно они попросят меня прийти. У меня есть кое-что, от чего они просто упадут… Что там творится, мистер Берк?