Книга Тайна Безумного Шляпника, страница 96 – Джон Диксон Карр

– Теперь, – сказал Арбор, откашливаясь, – инспектор, я перехожу к самой удивительной, самой невероятной части моей истории. Если бы вы могли себе представить…

– Сразу после того, как вы, покинув нас, вышли из Зала стражников, – вклинился доктор, – вас что-то до смерти напугало, и это что-то заставило вас в слепой панике бежать к Голдерс-Грин. Так что же это было?

Арбор, казалось, подошел к кульминации своего повествования; и тут он замялся, теребя очки, поверх которых смотрел.

– Инспектор, – сказал он, – прежде чем я расскажу вам то, что вы, должно быть, посчитаете совершенно невероятным, позвольте задать вам пару вопросов. Кто присутствовал в той комнате, когда вы меня допрашивали?

– Хм… Там был Хэдли, мой коллега; и мистер Рэмпол, который также сейчас здесь; и генерал Мэйсон, и сэр Уил… – погодите, нет! Я ошибаюсь. Биттона там не было. Он поднялся в комнату Мэйсона.

Арбор уставился на него:

– Биттон был в Тауэре?

– Да… Но его не было с нами в комнате. Продолжайте.

– Следующий момент, – осторожно сказал Арбор, – это… ах, как бы сказать… скорее впечатление, чем вопрос. Разговор с кем-то по телефону в некотором смысле напоминает разговор в темноте. Вы слышите только голос. Ни личность, ни внешность говорящего не могут отвлечь вас от самого голоса. Если бы вы услышали голос по телефону, не видя говорящего, а потом встретили его в реальной жизни, возможно, вы бы не узнали его, потому что внешность или его личность могли бы разрушить впечатления от голоса. Но если бы вы услышали его в темноте…

– Кажется, я понимаю.

– Очень хорошо. Меня, как вы помните, отпустили после допроса, и я вышел на улицу. Дверь комнаты, где вы со мной разговаривали, была приоткрыта. Под сводом башни было очень темно и туманно. Я остановился за дверью, чтобы глаза привыкли к темноте. В общем, мне было страшно. Выйти из комнаты, сохраняя достоинство, стоило мне больших усилий. Под аркой дежурил стражник, но он стоял на некотором расстоянии от меня. Из комнаты доносились ваши голоса. И тогда, инспектор, – сказал Арбор, наклоняясь вперед и сжимая кулаки, – мне кажется, что я испытал самое ужасное потрясение в своей жизни. Находясь в комнате, я этого не заметил – полагаю, потому, что зрительные впечатления преобладали над слуховыми.

Когда я стоял в темноте, я услышал голос. Он звучал не громче шепота или бормотания. Но я знал, что голос, звучавший в комнате, – это голос того самого человека, который накануне разговаривал со мной по телефону и предлагал продать мне рукопись По.

Эти поразительные сведения, похоже, нисколько не взволновали доктора Фелла. Его необычайно проницательные темные глаза не отрывались от Арбора.

– Я полагаю, – сказал он наконец, – что голос действительно доносился из той комнаты?

– Думаю, да. Никого больше рядом я не заметил, и слова говорящего не были обращены ко мне, они были частью разговора, как мне показалось.

– И что произнес этот голос?

Арбор снова напрягся:

– Я не могу сказать. Я пытался разобрать слова, пока мне не стало дурно, но ничего не могу вспомнить. Вы должны понять, какой шок я испытал, услышав этот голос… – Он пошевелил рукой, и его кулак конвульсивно сжался. – Во-первых, это было как если бы я услышал голос мертвеца. Я готов был поклясться, что голос, звучавший тогда по телефону, принадлежал племяннику Биттона. Потом племянник Биттона умер. И вдруг опять этот отвратительный шепот. Послушайте, инспектор. Я сказал вам, что тот телефонный голос показался мне измененным, неестественно сиплым, и я решил, что это Дрисколл. Но именно этот голос я слышал по телефону. В этом я теперь абсолютно уверен. Я не знаю, что он говорил. Знаю только, что я положил руку на стену башни и подумал, что схожу с ума. Я попытался мысленно представить себе, с кем я разговаривал в комнате, и понял, что едва ли помню, кто там был. Я не мог вспомнить, кто говорил, а кто молчал; невозможно было понять, кто из вас произнес то, что я услышал.