Книга Последнее дело Холмса, страница 105 – Артуро Перес-Реверте

И тут я остановился, вытянул ноги, соединил кончики пальцев, откинул голову на спинку кресла и устремил взгляд в потолок – в точности как в финальном эпизоде «Пустого дома». Сэр Артур Конан Дойл мог бы мной гордиться.

– Художественное? – пришел мне на помощь Фокса.

Я выждал еще несколько секунд, продлевая удовольствие. Предвкушая эффект. И наконец ответил:

– Я не решался произнести это вслух. Все мы чувствуем желание или побуждение выразить себя средствами искусства. А уж в каком жанре – это зависит от каждого.

– Какая дикость! – воскликнула примадонна.

– Вот уж ни к селу ни к городу, – буркнул Малерба.

Я продолжал, не давая себя сбить:

– Тот, кто убил Эдит Мендер и доктора Карабина, наделен, с позволения сказать, вкусом к этой гибельной игре. Что же касается Клеммера…

И сделал драматическую паузу, которую предоставил заполнить Фокса.

– Записка, оставленная на столе, – показал он.

– Он что, не мог сам ее написать? – возразил Малерба.

Я продолжал смотреть в потолок, не размыкая сведенных пальцев, и думал, что в кармане у меня лежит еще одна бумажка. Меня тешила мысль о том, что Шерлок Холмс был великим знатоком тайнописи и даже написал монографию, анализируя сто шестьдесят различных кодов и шифров.

Я резко опустил глаза и сказал безапелляционно:

– Нет. Эту записку оставил убийца.

Все, включая Фокса, смотрели на меня выжидательно. Я попросил у Рахиль записку и снова прочел: «С. М. 218–219 = 228». Потом поднялся.

– Буква «С», буква «М». Два один восемь. Минус. Два один девять. Равно Два два восемь.

– Это формула? – спросила она.

– Это ключ.

– Как в «Долине страха» или в «Пляшущих человечках»? – ошеломленно спросил Фокса.

– Да, но в данном случае я, кажется, понял, что это значит, – сказал я и обратился к присутствующим, наслаждаясь их изумлением: – Будьте любезны проследовать за мной.

Я медленно вышел в холл – все остальные двинулись следом, – миновал часы и оказался в читальне. Труп, накрытый окровавленной простыней, лежал там, где Клеммеру размозжили голову. Пройдя мимо полок, я достал нужный мне том – факсимильное издание журнала, где с 1887 по 1927 год печатались рассказы и романы о Шерлоке Холмсе.

– Выстрел наугад? – спросил Фокса.

– Логическое умозаключение.

– Мы все обратились в слух.

– Буквы «С» и «М» означают «Стрэнд мэгэзин», – сказал я, открывая подшивку. – И если не ошибаюсь, двести восемнадцать и двести девятнадцать – это номера страниц… Да, вот они. Смотрите. На них напечатан короткий рассказ доктора Ватсона.

– Под названием «Пестрая лента», – подтвердил Фокса.

– Именно так.

– А последние цифры? Двести двадцать восемь?

– О чем, черт вас раздери, вы толкуете? – спросил Малерба.

Не обращая на него внимания, я перелистнул несколько страниц. На 228-й красовалась большая иллюстрация: Шерлок Холмс с фонарем, доктор Ватсон с пистолетом и Гримсби Ройлотт с пестрой лентой вокруг головы. Подпись под картинкой гласила: «Когда мы вошли, он не издал ни звука и не пошевелился»^[84].

Я вернулся на 218-ю страницу и показал ее Фокса. В самом деле, там было все.

Обернувшись к остальным, он прочел вслух:

– «Я подтвердила, что дверь была заперта изнутри, на окнах же имеются старомодные ставни с широкими металлическими засовами – ночью их всегда закрывают. Стены внимательно обстучали и пустот не обнаружили, проверили пол – тоже ничего». О боже! – воскликнул он, прервав чтение.