Книга Последнее дело Холмса, страница 112 – Артуро Перес-Реверте

Он кивнул:

– Режут и склеивают отснятые кадры, да?

– Именно так. Камера показывает один эпизод, потом другой, но между ними есть зазор, разрыв. Режиссер и монтажер убирают этот ненужный промежуток… Для того, к примеру, чтобы перейти с плана одного лица на другое, не меняя точки съемки, не прибегая к панорамированию, не показывая, что было между этими героями, какое выражение было на их лицах перед тем и после того, что они сделали или сказали.

– К чему это все?

– Монтаж нужен, чтобы зритель получил возможность сам заполнить эти пустоты. И вот в них-то и можно устроить ловушки. Понимаете?

– Не совсем.

– Ложь может выявить не меньше, чем правда, просто надо внимательно слушать.

– О какой лжи вы говорите?

Чтобы придать моменту торжественности, я про себя досчитал до десяти и лишь потом ответил:

– Ключ находится у вас. Вы нагибаетесь, смотрите в замочную скважину и говорите, что номер, кажется, заперт изнутри. Мадам Ауслендер ушла за мастер-ключом и вот-вот вернется, после чего наверняка выяснится, что вы сказали неправду; а вы тем временем говорите, что вроде бы изнутри доносится стон. И это оправдывает то, как торопливо вы делаете все дальнейшее.

– Что же я делаю?

– Хватаете со стены огнетушитель и бьете им в дверь. Важная деталь: бьете не в замочную скважину, а ниже. Пробиваете в филенке дыру. Просовываете руку и говорите, что ключ в скважине, что не соответствует действительности. Пряча ключ в кулаке, вставляете его в замок с обратной стороны. Делаете вид, что не дотягиваетесь, отстраняетесь, зовя на помощь меня, а я обнаруживаю его в скважине.

– А как же щеколда? Вы же сами убедились, что там была и задвижка.

– Да, это так, и признаю, что это был мастерский ход – великолепная импровизация на ходу. Едва лишь вы ощупью вставили ключ в замок, как тут же нащупали и задвинули щеколду. Потом сказали, что не дотягиваетесь, уступаете место мне, и я подтверждаю вашу версию.

– Прекрасно, – согласился Фокса.

Я взглянул на него насмешливо:

– Вы имеете в виду мою дедукцию или свои действия?

Он не ответил. По-прежнему стоял передо мной, сунув руки в карманы, и задумчиво меня рассматривал.

– Иногда, – сказал я, – достаточно взглянуть под другим углом, чтобы подробности, которые на первый взгляд казались незначительными, сделались решающими.

– И как же вы пришли к этому выводу?

– Мысль давно бродила в голове, но оформилась несколько часов назад.

– И потому вы сегодня держались так сухо? И неприязненно?

– Вероятно.

– Вы в самом деле считаете меня убийцей?

– А недурно было бы, а? В этом была бы даже некая извращенная логика. Доктор Ватсон оказывается преступником.

Фокса наконец улыбнулся – впервые за все это время:

– Смутные фигуры в лондонском тумане, где все не то, чем кажется… Признаю, это соблазнительная идея.

– В высшей степени, – сказал я. – Поэтому мне с вечера не терпится спросить у вас, как далеко вы намеревались зайти.

Он оглянулся по сторонам, где валялись осыпавшиеся со стены камни. И на миг меня посетила неприятная мысль: уж не ищет ли он что-нибудь подходящее, чтобы размозжить мне голову?

– Эдит Мендер? – только и спросил он.

Я кивнул, намереваясь разложить факты в каноническом порядке:

– Есть две версии, из которых одна выглядит правдоподобней. В соответствии с ней вы и Эдит Мендер были знакомы раньше и неожиданно встретились на Утакосе. Стремительный отъезд вашей спутницы может иметь к этому отношение… Возможно даже, что мужчина, который бросил ее в Париже, – это вы и есть.