Книга Последнее дело Холмса, страница 117 – Артуро Перес-Реверте

Я протянул визитную карточку отворившей мне горничной-итальянке. Она проводила меня в гостиную, где стены, свободные от книжных полок, были покрыты фресками в неоклассическом стиле. Комната примыкала к трем аркам галереи, которая вела прямо к озеру.

– Un attimo, signore.

– Grazie^[92].

Я стал рассматривать галерею и открывавшийся за ней пейзаж. Парапет нависал над самой водой, мягко накатывавшей на камни, которые служили опорой стены. Солнце играло на синей глади, слепило глаза блеском, и от солнечных зайчиков, казалось, оживают фигуры на стенах между шкафами и гипсовым орнаментом, который венчал камин и складывался в старинную загадочную надпись: Il mondo è il mio diàvolo. Мир – это мой демон.

– О господи… – послышалось у меня за спиной. – Вот не ждала.

Я не слышал шагов. И медленно обернулся:

– Простите, что без предупреждения. У меня нет номера вашего телефона.

– О-о, какие пустяки.

Дымчато-серые глаза глядели на меня с удивлением.

– Рада видеть вас, Бэзил.

– А я – вас.

Мы молча разглядывали друг друга. На Веспер был кашемировый джемпер с высоким воротом, очень узкие черные брюки, туфли на плоской подошве. Немного отросшие после Утакоса светлые волосы были собраны в «конский хвост», отчего лицо, чуть тронутое косметикой – только губы слегка подкрашены, – казалось помолодевшим, похудевшим, посвежевшим. Я не заметил иных перемен в ее облике за минувшие три месяца. Не заметил и опасения или недоверия в ее глазах.

– Чем обязана вашему визиту?

– Простое совпадение, – солгал я. – Был с друзьями в Вероне и подумал о вас. Может быть, вам интересно было бы узнать последние новости о том, что осталось позади.

Она молча и довольно долго смотрела на меня.

– Разумеется, интересно, благодарю вас, – услышал я наконец. – Есть новости?

Я выдавил из себя виноватую улыбку:

– Новость в том, что ничего нового не нарыли. Следствие прекращено, дело закрыто: преступник не установлен.

– Вот как… – Она сделала несколько шагов к галерее и взглянула на озеро. – Жаль, что они раньше не пришли к такому выводу. Пять дней допросов, которым нас подвергали эти хамоватые греческие полицейские, были крайне неприятны. Тем более что все впустую. – Она оглянулась на меня. – А подробности какие-нибудь есть?

– Никаких. Улик не нашлось ни против кого из постояльцев, три вскрытия и анализ следов результатов не дали. Не смогли даже отбросить версию, что убийца был со стороны и скрывался где-то на острове.

– Какая чушь, а? И никого не заинтересовали дедуктивно-детективные методы – ваши и вашего испанского друга.

Я проверил это высказывание на предмет сарказма – и не нашел его. Смиренно развел руками:

– Напротив. Полиция взяла крайне неприятный тон. Я бы даже сказал, враждебный тон.

– Я помню. Смотрели на вас как на выскочку, который лезет не в свое дело.

– Именно.

– А потом попросили нас всех убраться. Убийца же гуляет на свободе.

– Да, судя по всему.

Мы снова замолчали. Смотрели на озеро. Там, белея парусом, с севера на юг медленно плыл кораблик.

– Чудесное место, – сказал я.

– Чудесное. Виллу построили в начале прошлого века. Между двумя мировыми войнами ее превратили в locanda – небольшую гостиничку. Потом ее купил мой муж и стал приводить в порядок и в прежний вид. К сожалению, не дожил до окончания работ.

– Вы бывали здесь раньше?