Онлайн книга «Пес Ее Высочества»
|
Эпизод 22, в котором учатся самостоятельности, теряют друзей и знакомятся с привидением Платье оказалось тесноватым: один глубокий вздох, и половинки тёмно-голубого бархатного лифа поползли в стороны. Беттина сердито выдохнула, критически оглядела себя в зеркале, решила, что кружево на нижнем платье прелестное, а дышать как-то надо, и ослабила шнуровку на груди ещё немного. Вот так, а на талии можно затянуть потуже, и какое счастье, что в её багаже нашлось хоть одно платье, на котором дурацкие шнурки расположены спереди, а не сзади… Жизнь в замке не задалась с момента приезда. В качестве покоев будущей герцогине выделили целую восточную башню, два этажа с мансардой под крышей. Отлично звучит, если не знать, что башня надстроена поверх трёх этажей основного здания, а ведущая к ней лестница крутая, тёмная и настолько узкая, что из девяти сундуков с нарядами наверх сходу удалось втащить только два. На то, чтоб поднять в башню и разобрать остальной багаж, ушёл почти целый день, и в личной гостиной, занимающей первый ярус башни, всё ещё стояли раскрытые сундуки. К размерам спальни претензий не было: в ней поместилась и огромная кровать под пышным розовым балдахином, и высокое зеркало, и небольшой камин, и пара кресел возле него, и комод со множеством ящичков. А вот гардеробная больше напоминала кладовку для швабр — развесить удалось меньше половины платьев. Беттине даже пришлось на время перестать бояться почти что мужа и лично спуститься по ужасной лестнице в главный зал, чтобы пожаловаться на неудобства. Альберт Монтгомери очень внимательно её выслушал, поинтересовался количеством непоместившихся платьев, немного помолчал и аккуратно уточнил, точно ли ей столько надо. Беттина едва не задохнулась и звенящим от возмущения голосом напомнила об оставшихся двадцати сундуках приданого, которые должны были отправить из столицы весной, когда дороги станут более проходимыми. Герцог снова её выслушал, кивнул и пообещал как-нибудь решить эту проблему. Случившийся рядом Эрик немедленно предложил свою помощь: у него был знакомый, у которого был ещё один знакомый, который водил знакомства с разбойниками, промышлявшими на тракте. Сколько, говорите, нужно украсть сундуков, чтобы приданое влезло в башню? Герцог глянул на него укоризненно и велел извиниться за несдержанность, но у Беттины осталось чувство, что оба над нею смеются. Она была готова пожаловаться няне — пусть бы та наложила на нахалов какое-нибудь проклятие, слабенькое, вроде прыщей или поноса! — но тут вдруг выяснилось, что Хелен вот прямо сейчас собирается уезжать. — В замке нет своего жреца Луны, — пояснила она, запахивая поплотнее меховой плащ. — А тот, что в ближайшей деревне, сломал ногу, нехорошо его тревожить, даже ради герцогской свадьбы. Есть, конечно, этот чокнутый с чесноком, Луна вроде как слышит друидов… На этом моменте Беттина в ужасе замотала головой: к запаху чеснока на собственной свадьбе она не была готова. Нет уж, пусть друид убирается в свои леса, а она, так и быть, подождёт седмицу-другую, пока нянюшка съездит за знакомым жрецом. — Не просто знакомый, деточка, — наставительно проговорила Хелен. — Этот жрец рядом был, когда я у твоей матушки роды принимала, он и имя тебе дал. Добрая примета к свадьбе, на счастливую жизнь. Я как узнала, что он недалеко, так и поняла, что нужно пригласить, уважить старика… |