Книга Последний рубеж, страница 69 – Найо Марш

– Почерк его, – сказал Рики. – Он мне квитанции давал. Так он и подписывается. Посмотри на штемпель, шеф.

– Час ночи, Ля-Турньер. Отправлена вчера. Авиапочтой.

– Однако вчера он был в Сен-Пьере. Даже если не Феррант столкнул меня с пристани, то в кафе-то точно был он. А где это, Ля-Турньер?

– К северу от Марселя.

– Марселя?! Но это же…

– Примерно шестьсот или семьсот километров от Сен-Пьера. Пойдем наверх, – сказал Аллейн.

Он положил открытку обратно на коврик и добрался до верхней ступеньки лестницы, когда остальные двое только преодолели ее половину. Едва они успели войти в комнату Рики, как в замке внизу повернулся ключ.

– Как ты узнал, что она идет? – спросил Рики.

– Она задевает сумкой о дверь, пока ищет ключ. Ты не слышал?

– Не-а, – сказал Рики.

– Ну, не у всех феноменальный слух, – сказал мистер Фокс, благодушно глядя на крестника.

– Рик, почему ты думаешь, что тебя столкнул Феррант? – вдруг спросил Аллейн.

– Почему? Просто знаю, что это он и все. А почему… не знаю. Я был уверен. Хотя, если подумать, это мог быть и Сид.

– Предположим чисто теоретически, что тебя столкнул Феррант. Возможно, сразу после он решил убраться куда-нибудь на время, каким-то образом улетел в Ля-Турньер и отправил открытку из аэропорта. Во сколько ты упал с пристани?

– Мои часы остановились в три часа восемь минут.

– Когда вчера мы прибыли в Сен-Пьер в четыре дня, самолет как раз вылетал в Марсель. Если бы даже он сделал остановку в Ля-Турньер, – мистер Фокс скривил рот в причудливой ухмылке, – то был бы там к шести-тридцати, верно?

– А что мешало Ферранту быть в Ля-Турньер и вылететь в Сен-Пьер вчера самым ранним рейсом?

– Как вы там раньше говорили, мистер Аллейн? – спросил Фокс с серьезным видом. – Да хватит смеяться. Устами младенца!..

– Да, именно так я и говорил, – подтвердил Аллейн. – В любом случае, надо будет связаться с «наркокомандой», как ты, Фокс, называешь французское отделение по борьбе с наркотиками. Феррант у них тоже на учете. Предполагается, что он знаком с кем-то из преступной верхушки.

– Где? – спросил Рики.

– В Марселе.

– Ничего себе! А вдруг ему приказали от меня избавиться? Потому что Сид доложил, что я догадался про его махинации с красками?

Фокс взглянул на Аллейна и громко кашлянул.

– Не забывай, что у нас пока нет никаких доказательств насчет Джонса и красок. Может быть, доказать это невозможно, как и существование херувимов. Возможно, он чист аки ангел небесный. Но эту версию надо разработать. Допустим, когда Сид в следующий раз отправится в Лондон со своим этюдником, наши ребята задержат его в Уэймуте, перетряхнут все белила и ничего не найдут, кроме одной несчастной таблетки амфетамина. Тогда окажется, что он либо чист, либо почуял опасность и прикрыл лавочку.

– А нельзя ли его причастность доказать каким-нибудь другим способом?

– Как? – сказал Фокс, склонный считать своего крестника младенцем, который глаголет истину.

– Ну… например, обыскать его конуру.

– Если он еще во Франции, – сказал Аллейн.

– Самое время.

– Мы с Трой когда-то договорились, – сказал Аллейн, обращаясь к Фоксу, – по некоторым соображениям, не посвящать сына в тонкости полицейской работы. И блестяще в этом преуспели, как видишь.

– Да ладно тебе, – усмехнулся Рики.

– Однако мы пришли сюда не методы расследования обсуждать, а спросить тебя, что говорил Харкнесс насчет указаний, которые он дал в тот день Сиду. Можешь вспомнить?