Книга Хозяйка медовых угодий, страница 3 – Ри Даль

Мариса?.. Кто такая Мариса?..

Я хотела спросить об этом, сказать, что я не Мариса, а Марина, что не знаю, где я, и пусть мне объяснят хоть что-нибудь… Но язык прилип к нёбу. Горло саднило, будто я проглотила песок.

И снова я проваливалась в тьму, но голос не отпускал, как оса, жужжащая над ухом.

— Если сдохнешь, так хоть место освободится! — прошипела женщина, и я услышала звук, похожий на удар по дереву.

Может, она швырнула что-то?.. Или… ударила кого-то?..

В бреду я видела Соню. Она бежала по нашему саду, её косички подпрыгивали, а подсолнухи качались за ней, как стражи.

— Мам, смотри, пчёлка! — смеялась она, протягивая ладошку.

Мне хотелось обнять её, но она растворялась, и сад вдруг потемнел, превращаясь в пустыню. Я плакала, но слёз не было — только жар, сжигающий меня. Антон стоял вдалеке, держа рамку для улья, и смотрел с грустью.

— Мариш, не сдавайся, — шептал он, но его голос тут же потонул в крике той женщины.

— Лина, ты, мелкая дрянь, опять под ногами путаешься? Вон, тащи воду, пока не врезала! — орала она.

Лина?.. А это кто?.. Ребёнок?..

Я чувствовала, как моё сердце, несмотря на слабость, сжалось. Если эта орущая негодяйка бьёт ребёнка…

Я хотела встать, защитить, но тело предало меня. Руки дрожали, ноги были как ватные. Я лежала, беспомощная, в этом словно бы чужом, больном теле, слушая, как мир вокруг рушится.

Спустя какое-то время запахи начали пробиваться сквозь лихорадочный бред. Плесень, сырость, что-то кислое, как прогорклое масло. Я лежала не на мягкой кровати, а на чём-то жёстком, колючем, что царапало кожу. Солома? Мешковина? Я не могла понять. Где-то рядом скрипнула дверь, и холодный сквозняк коснулся моего лица.

— Шайна, ты куда идёшь? Пусть валяется, не до неё! — рявкнула всё та же гадкая женщина.

Ответ был тише, почти шёпот:

— Она же умрёт, Хильда…

Хильда. Вот значит, как звали эту злобную тварь. Я запомнила имя, хотя мысли путались и с трудом укладывались в логические цепочки.

Я снова видела Соню. Она сидела на крыльце дачи, держа банку мёда, и улыбалась.

— Мам, он сладкий, как солнце! — говорила она.

Я тянулась к ней, но тут жар снова накатил, и видение исчезло. Моя голова пылала, словно улей, полный гудящих пчёл. Я слышала, как Хильда что-то брюзжала и вновь ругалась на кого-то, но слов было не разобрать.

Потом — плач, тонкий, детский. Лина?..

Я хотела крикнуть, чтобы её не трогали, но горло издало только хрип. Боль стала невыносимой, будто кто-то выдавливал из меня последние силы.

Так я и плавала между жизнью и смертью, не понимая, где реальность, а где бред. В какой-то момент внезапно почувствовала прохладную ткань на лбу. Кто-то, с лёгкими руками, заботливо прикладывал компресс.

— Держись, Мариса, — шептал голос, мягкий, женский, не похожий на Хильду.

Я хотела открыть глаза, увидеть, кто это, но веки не поддавались. Тьма манила, обещая покой, и я не могла сопротивляться. Последнее, что я услышала, было всхлипывание маленькой девочки где-то рядом. А потом — тишина, глубокая, как ночь без звёзд, поглотила меня, и я снова отключилась, уходя в пустоту.

Дорогие читатели!

Добро пожаловать в мой новый мир, где гудят пчёлы, а каждый цветок хранит надежду! В «Хозяйке медовых угодий» вас ждёт история о женщине, которая потеряла всё, но нашла в себе силы начать заново. Представьте: иссохшие луга, заброшенные улья и сердце, что ищет новый дом. А ещё — маленькая девочка с косичками, суровый барон и загадочный лесничий, чей взгляд волнует сильнее, чем шёпот ветра.