Книга История Натаниэля Хаймана, страница 88 – Арм Коста

Серж рассмеялся холодно и горько.

Натан Хейм выигрывал у него во всём: во внешности, хоть я и не особенно разбираюсь в мужской красоте, в интересной профессии, в успехах — всё это казалось Сержу таким желанным, что он загорелся завистью, как спичка.

Дорогой мой читатель, человек устроен так, что, даже живя счастливо, богато и весело, он всё равно позавидует кому-нибудь, кто лучше него, да ещё с таким цинизмом, что прости Господи. Натура его такова.

Мне оставалось только одно — молчать. Это было лучшее из моих качеств как человека и не лучшее как журналиста. Я пытался лакомиться вкусными блюдами, выжидая время — оно щекотало и раздражало меня.

Женщина, сидящая передо мной, стала какой-то тусклой, безликой. Увы, она не сумела справиться с собой во время случайной встречи с бывшим возлюбленным и теперь была буквально раздавлена горем. Лицо её стало землисто-серым, уголки рта бессильно опустились. Казалось, даже её прекрасные волосы утратили свой блеск.

Видимо, Авелин надеялась, что вечер быстро закончится и ужин с преданным ею возлюбленным продлится ненадолго. Она не осознавала, что для всех нас значил этот вечер.

— В мире могут происходить кровавые, ужасающие вещи: пандемии, войны, взрывы атомных электростанций, землетрясения, наводнения… Конечно, они проходят, но такая штука, как любовь, не пройдёт никогда. Благодаря той женщине, имевшей власть любви над моим никчёмным содрогающимся сердцем, я осознал, кто я и что могу сделать, чтобы стать кем-то, — тихо, но очень выразительно говорил Хейм. — Когда после несчастной юности я стал зрелым человеком, мужчиной, у меня возникло внезапное желание поблагодарить любимую за ласку, за внимание, я обожал её, хотя никогда ей этого не говорил, даже самому себе не признавался, и, думаю, тот подарок, который я готовлю, пригодится ей, или хотя бы пусть он существует.

Право, Серж становился нервным. Он всё не мог решиться признать, что Натан Хейм, не задёрганный жизнью, не знающий цену деньгам, во всех отношениях лучше него, Сержа Тарда.

Авелин молчала, опустив голову, потом осторожно отодвинула стул. В сторону Сержа она даже не посмотрела. Прошла минута, и она, словно желая оттянуть романтический рассказ Хейма, неестественно спокойным голосом спросила:

— Не могу удержаться, мсье Хейм, чтобы не поинтересоваться, мы, женщины, после тридцати становимся весьма любопытными: вы коллекционируете автомобили?

Я тотчас подумал: «Ишь какая ты… Строишь из себя недогадливую, непонятливую, а сама…»

— Да, верно, — ответил Натан и быстро поднёс к губам бокал.

В этот момент я почти возненавидел его.

«Хоть бы в эту минуту вы оба не ломали комедию! Выйдите из-за стола, успокойтесь и выговоритесь, в конце концов! К чему сейчас эти откровения, тёплые волны чувств?» — думал я, в бессильной ярости сжимая под столом кулаки.

Кажется, я выбрал для себя не то занятие в жизни, я мог бы стать отличным психиатром или судьёй! Ну, честное слово, этот разговор с пристальными взглядами друг на друга никуда не годился.

Серж пытался усмехнуться. Он подспудно чувствовал, что в воздухе висит некая недосказанность, но не знал, как извлечь её наружу.

Я в упор посмотрел на Авелин:

— А знаете, мадам Тард, покажите мне ваш дом! Так любопытно!

— Получается, тебе за столом скучно, дружище, и ты решил похитить мою жену?