Книга История Натаниэля Хаймана, страница 99 – Арм Коста

Он залпом осушил стакан с водой и нервно взглянул в сторону двери. Я ничего не ответил. Хитроумный мсье Хейм, действительно, прочитал мои мысли. Но почему я должен ему помогать? Обстоятельства изменились — помогая ему, я разрушаю жизнь своего друга, и Серж меня за это не поблагодарит.

— Что это изменит? — вяло поинтересовался я.

— Вы знаете! — утвердительно кивнул он.

— Как это сработает?

Натан Хейм смотрел на меня уверенно, почти требовательно. Перед его решимостью я ощутил себя слабаком, неудачником, не умеющим добиваться своего.

— И это вы знаете! — твёрдо проговорил Хейм.

— Поясните! — потребовал я с унылым видом.

Стало тихо. Голова у меня кружилась: бесшумный полёт мыслей был слишком быстрым, чтобы я мог сконцентрироваться.

— Что же, попробуем разобраться в тяжёлом маневрировании. Понятно, что вы — человек непростой. Вы — «секретарь» Бога, его посланник и часть его плана. Как вы раннее выразились, в судьбу вы не верите, но вы можете изменить эту алчную паразитку. Точнее, её «приказ». Я не прошу вас лететь камнем вниз, не прошу идти на какие-то жертвы — просто напишите новый роман о нас с Авелин, в конце которого она останется со мной.

Хейм не расслышал моего невнятного мычания.

— Смутный страх одолевает вас, но гоните его прочь и беритесь за работу, Доминик. Вы сможете! Напишите роман со счастливым концом, один экземпляр вы передадите Авелин и скажете, в какое время ей точно следует начать чтение, второй принесите мне, и я начну читать его одновременно с Авелин.

— Скажите, мсье Хейм, не могли бы вы найти на роль «секретаря» Бога и «слуги судьбы» другого горемыку, который пошёл бы на эту работу? А лучше откажитесь от вашей безумной затеи.

Натан, уже не вызывающий у меня сочувствия и симпатии, удивлённо посмотрел на меня.

— Значит, так?

— Так, мсье Хейм. Готов дать руку на отсечение, вам нет никакого дела до моего друга, верно? Но он мне не чужой человек, и разрушать его семью я не хочу — помогая вам, я загублю жизнь Сержа. Советую вам бросить эту нехорошую затею.

Хейм затрясся.

— Бросить? Я шёл к своей цели день за днём — не было ни минуты, чтобы я засомневался в том, что добьюсь её, а теперь вы говорите, чтобы я отступил! Всё, чего я добился сегодня, совершено благодаря любви, которая меня окрыляла. Я черпал энергию из этого волшебного чувства, двигался целенаправленно и уже так близок к этому. Я ни за что не отступлю. Этого не будет! Это равносильно моей смерти! Прошу вас, завершите начатое, друг мой, — с надеждой в голосе попросил он.

— Я думаю, вы справитесь без меня, — мне не хотелось этого говорить, но я с огромным трудом выдавил из себя эти слова.

— Вы знаете, чем всё закончится, я уже говорил вам это много раз, — с мольбой сказал он и отвёл взгляд в пустоту.

Я был замурован в боль, и выйти из неё мне не удавалось. Нечем было дышать. Натан Хейм повесил голову, кровь приливала к его щекам, они побагровели. Губы скривились. Из глаз его сочились слёзы. Они стекали по фарфорово-гладкому лицу — быстро, обильно — и падали на ладони. Образ Хейма расплылся перед моими глазами. Я ушёл от него, не простившись.

На лестнице я столкнулся со своим главным редактором. Он всё-таки попал на закрытое мероприятие, потратив слишком много усилий. Ему пришлось самому добираться сюда — для него это было мучительно, но, видимо, не унизительно.