Онлайн книга «Превращения Арсена Люпена»
|
– Жемчужное колье… наследство?.. – недоуменно повторила она. – Господи, ну конечно! Это наследство, как вы мне сказали, оговорено в двух завещаниях. Первое составлено в вашу пользу, второе – в пользу двух старых кузин вашего мужа, богатых, как Крёз, и, похоже, злобных, как гарпии. Если второе завещание почему-либо не отыщется, то в силу вступит первое. Баронесса глухо сказала: – Завтра будут снимать печати с секретера, где хранится завещание. – То ли хранится, то ли уже нет, – с усмешкой ответил Барнетт. – По моему скромному разумению, оно там уже не хранится. – Возможно ли, что?.. – Очень даже возможно… да почти наверняка… Помнится мне, что тем вечером, когда после нашего с вами разговора мне удалось нанести короткий визит вашему супругу и обследовать трубу умывальника… господин барон так крепко спал… – И вы похитили завещание? – спросила она дрожащим голосом. – Похоже что да. Это ведь его почерк, не правда ли? Он развернул перед баронессой лист гербовой бумаги с печатями, и она тотчас узнала руку покойного мужа. Ее взгляд упал на начальные строки, и она прочитала вслух: «Я, нижеподписавшийся Ассерман Леон-Жозеф, банкир, принимая во внимание некоторые обстоятельства, хорошо известные моей супруге, объявляю, что она никоим образом не может претендовать на мое состояние, которое исчисляется…» Баронесса запнулась, у нее сдавило горло, и она в полуобмороке упала в кресло, невнятно лепеча: – Вы похитили этот документ!.. Я не хочу быть сообщницей… Пускай воля моего бедного супруга будет исполнена… Если так суждено… Джим Барнетт восторженно взмахнул рукой: – Ах, как это благородно с вашей стороны, дорогая моя! Вы готовы на самопожертвование, и я полностью одобряю ваше решение… хоть оно и дается вам нелегко. Однако, если подумать, эта парочка старых кузин недостойна наследства, тогда как вы стали жертвой неприязни господина Ассермана. И из-за чего?! Из-за нескольких грешков молодости? Стоит ли терпеть такую несправедливость? Прекрасная Валери будет лишена роскоши, на которую имеет полное право, и обречена на тяжкую нужду! Подумайте хорошенько, баронесса, умоляю вас! Взвесьте хладнокровно ваше решение и оцените всю его важность. Если вы выберете колье – я уточняю, чтобы избежать недопонимания: если колье сейчас покинет эту комнату, – то завтра нотариус, как и положено, огласит второе завещание, и вы будете разорены. – А если не покинет? – А если не покинет, то ни одна живая душа ничего не узнает и вы станете законной наследницей. Десять миллионов – ваши, и все благодаря Джиму. В его голосе звучал сарказм. И Валери почувствовала себя беспомощной добычей в руках этого беса-искусителя, взявшего ее за горло. Сопротивляться было невозможно. Если она не отдаст ему жемчуг, завещание банкира будет обнародовано. Умолять такого противника бесполезно. Он не уступит. Джим Барнетт ненадолго вышел в заднее помещение агентства, скрытое за портьерой, а затем вернулся; теперь его лицо было намазано кремом, который он постепенно стирал, – так актер разгримировывается после спектакля. И из-под этого грима выступило другое лицо – более молодое, со свежей, здоровой кожей. Старенький галстук сменился новым, модным. А залоснившийся редингот уступил место отлично скроенному пиджаку. Сейчас он держался спокойно, как человек, не боящийся ни доноса, ни предательства. Ибо он был твердо уверен, что Валери никогда и никому не признается в своем деянии, даже инспектору Бешу. Эту тайну она унесет с собой в могилу. Барнетт наклонился к баронессе и со смехом сказал: |