Книга Воля владыки. У твоих ног, страница 48 – Рия Радовская

Мысль о пришлой анхе отчего-то показалась приятной. При всех своих странностях Лин была из тех собеседников, которые умеют рассказывать. Без излишних подробностей, по существу, и в то же время не пресно и не скучно. А еще за ней было любопытно наблюдать. Она, например, и не думала смущаться в ситуациях, когда любая другая анха как минимум изобразила бы смущение, зато могла вдруг взволноваться и раскраснеться на пустом месте. Это забавляло.

В последнее время Асиру было не до бесед с Лин. Имхарская охота, давным-давно ставшая не просто прихотью и развлечением дохнущего от скуки владыки, а священной традицией, выдергивала его из столичного дворца на несколько дней, а то и недель. На этот раз честь принять у себя владыку досталась ближним предместьям, так что Асир за три дня успел и поохотиться, и наградить лучшего ловчего, и отсмотреть зверей для бойцовых ям, для войска и для питомника.

— Звал, владыка?

От Дара густо и пряно несло течной анхой, был он встрепан, полураздет и разгорячен.

— С Дикой сняли? Хорошая ночь была? Вот, любуйся, — Асир швырнул ему мятое письмо. — Клювач вернулся раненым. Что с гонцом, неизвестно.

— Бездна! Наверняка отрекшиеся, — Дар не орал, а шипел, что выдавало крайнюю степень злости. Но Асиру было плевать.

— Значит, разберись наконец с ними! Второй месяц пошел! — Он стиснул зубы, сдерживая рвущуюся наружу ярость. Вспышка оказалась такой силы, что потемнело в глазах. Асир тяжело оперся на низкий столик — тонконогая легкая дрянь, которая предназначена для того, чтобы швырять в башку идиотам. Медленно выдохнул — пока еще мог держаться и держался, на пределе сил, привычно глуша кипящий гнев, стараясь не вымещать его на всех подряд. Как учил когда-то отец, как учился столько лет сам. При Даре можно было позволить себе все — больше друг, чем советник, больший псих, чем его психованная трущобная анха с зелеными глазами, запах которой сейчас въедался в ноздри и щекотал гортань. Он бы понял, может, даже ввязался бы в драку, а может, стерпел, потому что давно привык, а сейчас еще и знал причину. Но Асир не собирался поддаваться искушению, пока мог.

— Я тебя предупреждал! — получилось глухо, рычаще, но получилось. Он по-прежнему соображал и контролировал ситуацию. — Значит, так. Отряд в Баринтар — немедленно! Десяток на зверогрызах, за каждую потерянную минуту они отвечают головой! Свяжись с Фаизом. Пусть выяснит, что с гонцом. Даже того, что он знал, слишком много для этих ублюдков. И вы двое! Решаете проблему раз и навсегда до прибытия первых посольств, или становитесь главным блюдом на церемонии кормления акул, невзирая на все заслуги. На этот раз я не шучу, Сардар.

— Две недели? Ты не шутишь, ты издеваешься. Может, мне сразу зарезаться, а?

— Три, — Асир поморщился. — Вахид умный старик, он посчитает, сколько будет скакать делегация из Баринтара, и не станет торопиться, приедет в самом конце. Первыми появятся харитийцы. Иди. И скажи там, пусть пришлют ко мне Ладуша.

Запах анхи взбудоражил. Все эти дни Асиру было не до утех, Лалию он с собой на охоту не взял. Счел, что той пока хватит острых ощущений, а то окончательно свихнется от вседозволенности и чужой боли. Было ли ошибкой разрешить анхе, пусть и митхуне, не просто смотреть, а участвовать в казни? Вряд ли. Скорее блажью — Асиру хотелось увидеть, как это будет. И он увидел. Наблюдал, как ненормально расширяются зрачки, когда Лалия смотрит на истерзанного Рыжего, как кривится рот в сладострастном пугающем оскале, когда на белую кожу, на дорогие тряпки брызжет живая, еще теплая кровь убитого наконец кродаха. Как подрагивают ноздри и скользит по забрызганным кровью губам язык — осознанным, неторопливым движением. Лалия была не просто довольна, она выглядела почти невменяемой и больше всего напоминала обожравшегося упыря. Интересное зрелище. Но на охоту пришлось ехать одному.