Книга Сон на яву, страница 95 – Рада Теплинская

Лазаро вяло пожал плечами, на его лице читались глубокая усталость и разочарование, словно все силы покинули его. Он больше не пытался защищаться, казалось, энергия спора иссякла, оставив лишь горький привкус поражения и безысходности.

— Возможно, — тихо произнёс он, его голос был едва различим, шёпот на грани слышимости. Он сделал полшага назад, желая поскорее покинуть это место, воздух которого стал казаться ему удушающим. — Если вам больше ничего от меня не нужно, я, с вашего позволения, пойду. Извините меня... — Он развернулся, не дожидаясь ответа, и поспешил прочь, его шаги были быстрыми и решительными, оставив Антониету одну посреди комнаты. Её смех постепенно затих, сменившись ехидной ухмылкой, которая не сходила с её губ даже в одиночестве, словно она предвкушала новые интриги. Эмили же, затаив дыхание, продолжала стоять в укрытии, ощущая дрожь в коленях и холодный пот на лбу, потрясённая услышанным. Вся эта сцена была похожа на жестокий спектакль, оставивший после себя шлейф напряжения и тревожных вопросов.

Солнечный луч, пробившийся сквозь тяжёлые портьеры высокого окна в холле, словно насмехался над сгущающейся атмосферой. Лазаро, обычно такой сдержанный и педантичный, стоял, ссутулившись, и его плечи, казалось, отяжелели от невидимого груза. Перед ним, словно хищная, но изящная птица, парила Антониета Агилар. В её глазах, обычно глубоких и тёмных, сейчас играли злые огоньки, а уголки губ приподнялись в едва заметной, но оттого не менее жестокой улыбке.

— А если мне не захочется вас прощать? — проворковала Антониета, и в её голосе прозвучали коварные бархатные нотки. Она сделала лёгкий шаг вперёд, заставив Лазаро невольно отступить. — А что, если мне захочется не просто простить, а прямо сейчас пройтись по поместью? И, разумеется, в вашем, Лазаро, обществе? Что вы на это скажете? Как вы посмеете отказать своей хозяйке?

В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Лазаро сглотнул, чувствуя, как внутри него поднимается волна раздражения, смешанного со страхом. Он знал, насколько опасны игры Антониеты.

— Если вы хотите прогуляться, то я, конечно, с удовольствием составлю вам компанию, — выдавил из себя Лазаро, и его голос прозвучал неестественно глухо. В каждом его слове, в каждом напряжённом мускуле читалась неохота. Ему хотелось закричать, но он смог выдавить из себя лишь этот жалкий, вынужденный ответ.

Антониета склонила голову набок, её взгляд скользнул по его лицу, словно осязаемое прикосновение холодной стали.

— Гмм... вижу, вы, как всегда, на редкость любезны, — в голосе Антониеты Агилар прозвучали те самые металлические нотки, предвещающие бурю. Она выдержала паузу, наслаждаясь его замешательством. — Интересно, как поступит Роман, если я совершенно случайно намекну ему, что вы... — она чуть подалась вперед и понизила голос до зловещего шёпота, — пытаетесь за мной ухаживать?

Лицо Лазаро мгновенно вспыхнуло. Кровь прилила к вискам, и он почувствовал, как ярость обжигает горло.

— Но это же наглая ложь! — воскликнул он, оскорблённый до глубины души. Вся его выдержка разом улетучилась. Он почти машинально сделал шаг вперёд, но тут же остановился, не смея нарушить дистанцию. — У меня и в мыслях не было ухаживать за вами! Мне противна сама эта мысль!