Онлайн книга «Сон на яву»
|
— Засиделся допоздна, синьора. Мне нужно кое-что обсудить с мистером Агиларом. Я узнал, что он вернулся домой, и подумал, что нужно подготовиться к завтрашнему утреннему разговору, чтобы не терять драгоценное время. Мои обязанности требуют предусмотрительности и тщательного планирования. Антониета театрально вздохнула, демонстративно закатила глаза и прижала изящную руку к груди, как будто испытывала глубочайшие страдания: — О, опять работа! Какая невыносимая скука! Вы только и делаете, что работаете. Неужели вам не надоедает эта монотонность? Неужели вам не скучно изо дня в день видеть одни и те же бумаги, цифры, дела? — Да, работа, — с лёгкой, почти незаметной, едва уловимой улыбкой, которая не коснулась его глаз, кивнул Лазаро, не сводя с неё спокойного взгляда. — Я управляющий мистера Агилара, и он платит мне за то, что я на него работаю. Моя работа — это моя ответственность, и я отношусь к ней со всей серьёзностью. Словно невзначай, привычным движением, полным почти хищной грации, Антониета провела ладонью по лацкану сюртука управляющего. Её пальцы задержались на плотной ткани дольше, чем того требовала простая вежливость, почти лаская её. В её голосе появилась томная, манящая хрипотца, когда она продолжила, приближаясь к нему: — Ума не приложу, как вам не надоедает всё время работать! Неужели вы никогда не забываете о своих обязанностях, о своей... порядочности? — Она соблазнительно улыбнулась, её глаза блеснули в предвкушении, отражая тусклый свет, и она чуть придвинулась к собеседнику, позволив своему телу на мгновение соприкоснуться с его телом и окутав его изысканным ароматом своих духов. Затем, проведя кончиками пальцев по его подбородку, она прошептала, обжигая его кожу своим горячим дыханием: — Мой дорогой, мой благородный Лазаро, если бы вы только могли забыть о своей... безупречной репутации и о том, что я жена Романа, то, уверена, вы показались бы мне гораздо интереснее, чем сейчас... Мы бы проводили вечера вдвоём, вдали от скучных обязанностей и чужих глаз... Она резко подалась вперёд и, не дожидаясь ответа, поцеловала его в губы — быстро, дерзко, но в то же время властно, оставив на его губах отпечаток своей решимости. Затем, отстранившись всего на дюйм, она продолжила, и её голос стал ещё более хриплым, полным вызова и неприкрытого желания: — Ну сделайте что-нибудь более... волнующее, чем целыми днями корпеть над скучными бумагами! Покажите мне, что вы способны на большее, чем просто быть управляющим! Прижавшись к холодной, отполированной поверхности массивной, богато украшенной колонны, чьи изящные, почти живые узоры были скрыты в полумраке, Эмили наблюдала за происходящим в просторном холле. Её щека ощущала ледяное прикосновение мрамора, а сама она старалась быть абсолютно незаметной, сливаясь с тенью. Ни Антониета, ни Лазаро, казалось, не подозревали о её присутствии, их внимание было полностью поглощено разгоравшимся между ними конфликтом. Девушка с трудом сдержала возглас удивления, который мог выдать её, когда Антониета начала обжигать воздух своими словами. Её сердце бешено колотилось в груди, отбивая лихорадочный ритм о рёбра, пока она слушала Антониету Агилар — её наглость и отвратительное поведение были просто невероятными, вызывая не только возмущение, но и глубокую неприязнь. Каждое слово, каждый жест Антониеты излучали презрение и высокомерие, словно она нарочно стремилась унизить собеседника, втоптать его в грязь, вызывая у Эмили волну неприязни, почти физическое отторжение. |