Книга Сердце вне игры, страница 79 – Нира Страусс

«Корни и жизнь» – так бы назвала я эту картину.

Если бы я ее когда-нибудь написала, конечно.

Настолько погружаюсь в воображаемый процесс создания картины, что не замечаю, когда бабушка вцепляется в меня крепче, как-то судорожно, а потом дергает с такой силой, что я едва не падаю. Подавив вскрик, тянусь к ней второй рукой и успеваю подхватить ее ровно в тот момент, когда она валится в воду.

Хвала господу, что она такая маленькая и мне нетрудно ее удержать.

– Бабуля? – всхлипываю я.

Она не отвечает, и сердце мое пускается в такой галоп, что все прежние мысли вылетают из головы. Всматриваюсь в ее лицо. Взгляд расфокусирован, и дыхание, насколько я могу слышать, поверхностное. Кажется, ноги ее еще держат, но я все-таки крепко обхватываю ее обеими руками и в полном отчаянии оглядываюсь на берег.

Атланта, в темных очках на лице и с книжкой в руках, нас совершенно точно не видит. Эшер продолжает тренировку, но в этот момент мне наплевать на то, что в последние дни он ведет себя как полный идиот.

– Эш! – кричу я.

Не знаю, изумившись ли этому имени или уловив какие-то нотки в моем голосе, но он мгновенно оборачивается. Бросает свои эспандеры и бежит к нам. Кроссовки шлепают по воде, брызги летят во все стороны.

– Что случилось? – Он оглядывает нас обеих. – Джойс?

– Помоги мне, – голос мой звучит увереннее, чем я сама ожидала. – Нужно перенести ее в тень.

Он осторожно берет ее на руки. Бабушка не протестует, от нее – вообще ни звука. Глаза закрыты, так что не знаю, понимает ли она, что происходит. Иду рядом с Эшером, почти вплотную, пока мы не укладываем ее на полотенце, которое мы с ней расстелили под самыми высокими деревьями на берегу. Атланта, увидев нас, захлопывает книгу.

– Джоджо? Лювия! Какого черта у вас происходит?

– Не знаю, Ати, это случилось внезапно.

Опускаюсь на колени рядом с бабушкой и берусь за дело. Я делала это раньше; работала волонтеркой в нескольких организациях и закончила столько разных курсов по оказанию первой помощи, что действую уже на автопилоте. А если к этому прибавить долгий последний год моих поисков информации в интернете о симптомах онкологии четвертой стадии, можно сказать, что я готова сдать профессиональный экзамен на диплом медсестры.

Она в холодном поту, лоб липкий, кожа бледнее обычного.

Не глядя на Эшера, говорю ему:

– В аптечке первой помощи должен быть глюкометр, и еще мне нужно что-нибудь сладкое, например… А, ну да, апельсиновый сок с сахаром подойдет. Можешь?..

Не успев закончить вопрос, слышу его тяжелые удаляющиеся шаги. «"Литтл-Хазард" недалеко, – успокаиваю сама себя. – Он должен вернуться быстро. И это всего лишь гипогликемия». Это не только может произойти с любым человеком при определенных обстоятельствах (по причине голодания, плохого питания, чрезмерной физической активности), но и вполне ожидаемо в ее случае. Доктор Шустер меня предупреждал, что рак поджелудочной железы провоцирует изменения уровня сахара в крови пациента, потому что именно этот орган вырабатывает инсулин.

«Я ведь об этом знала», – твержу я себе, пока вытираю с бабушки пот и шепчу ей, что ничего страшного не случилось, что мы здесь, рядом, и все скоро пройдет.

Атланта, опираясь на палку, с трудом встает с шезлонга, однако не может опуститься на колени, как я, и без конца топчется вокруг бабушкиной головы. Она так напугана, что если у меня и оставались сомнения, знает ли она о диагнозе, то теперь они развеялись. Никто не может так хорошо притворяться. Даже я. Думаю, что у меня самой на лбу сейчас написано: «Внучка на грани нервного срыва, сожалеющая о собственной лжи».