Онлайн книга «Руны земли»
|
Бросили в огонь кости и внутренности жертв. Собрали очищенное мясо для человеческого веселья. Восходил дым к ликам богов, играло переливами золото бороды Тора. Лицом к нему стоял конунг и говорил с богом. И когда он кончил говорить, когда люди прошли вокруг священного холма, бросая к его подножию свои факелы, кольцо огня встало вкруг Тора, защитника людей и богов, засверкала его борода, засверкал молот в его железных рукавицах. Вдруг замерли в восторге дети. Сотни зажженных от кольца огня стрел взлетели огненными брызгами во тьму над рекой. Десятки и сотни, друг за другом. Чья выше, чья дальше! Да будет свет и победа над силами мрака и холода! * * * Уже от двора ко двору бегали ряженые в еловых ветках и козлиных шкурах, в масках и рогатых мордах, уже опившиеся браги ползали в сенях, а в халле конунга пир еще шел чинно, с долгими речами перед каждым возлиянием. Разве что гостей становилось все больше и больше. Наконец под хохот дружины с поздравлениями конунгу ввалились переодетые женщинами гутландские купцы. Игриво покачивая нарощенными задами и позванивая обильными украшениями на пышных грудях, они направились вдоль столов к почетным местам, раздаривая пряные крендели, подолгу задерживали пальцы в руках дружинников, красноречиво моргали и двигали туда-сюда глазами. Одарив всех вниманием, они встали перед конунгом и запели песню о знамени, которое они шьют стежок за стежком, и чем меньше стежки, чем более узоров осталось вышить на этом полотнище, тем дольше нет муженька дома, тем меньше попреков и забот. Чем дольше они шьют знамя, чем длиннее его плетеные узоры, тем длиннее будет путь мужа домой, да и зачем ему скоро возвращаться, ведь без него легче встречаться с соседским сыном, веселее посиделки с соседками, а главное – больше еды в доме! Народ смеялся, узнавая древнюю песнь о знамени в таком исполнении. Купцы тут же лихо сплясали женский танец и под общее восхищение преобразились в мудрых толковательниц будущего – двинулись, медленно раскачиваясь, по кругу. В последние годы толпы таких толковательниц странствовали по земле, неплохо зарабатывая на желании всех и каждого знать будущее. Относились к ним по-разному, но эти вызвали всеобщий восторг. Их заунывные голоса и устремленные к потолочным балкам глаза, их гнусавые восклицания о том знании, которым их одарил Одноглазый собеседник Ми́мира, сопровождались такими жуткими гримасами, что народ покатился со скамей. Переодетый самой древней старухой Ингольф вдруг завыл страшным голосом: – Вижу, вижу, времена сурово к постелям придвинулись, все ополчились, копья высоко подняты, жаждут сразиться! Сразиться жаждут безмерно, быки на коров, петухи на курей, жеребцы на кобыл – все ополчились, даже сверчки засопели под полом… К схватке готовятся гордые, аж замолчали! Прорицание Ингольфа взорвало халл хохотом. Он продолжал: – Вижу, вижу, собрались крепчайшие, смотрят бесстрашно друг на друга, головы сложить собрались безумные! Руки не устают поднимать оружие славное, вальские чаши пенной брагой наполнены! Пьют смельчаки, пугают друг друга хохотом, так что стены трещат и балки качаются. Мертвыми валятся наземь без стона, только утром, словно Хильд колдовством, к жизни и пьянству они возрождаются… Сотни рук подняли чаши и рога в серебре с криком одобрения. А переодетые купцы с прежним раскачиванием ходили, гнусаво повторяя: |