Книга Руны земли, страница 251 – Георг Киппер

Вади осторожно спросил о своем отце. Даг рассказал, что всю зиму брал у него уроки боя на палках и многое узнал от этого мудрого человека. Вади довольно засопел. Туки спросил о своих родственниках. Оказалось, что Даг со многими встречался этой зимой, и ему было что рассказать. Давно Инги не видел такого теплого выражения лица у Туки. Инги не очень вмешивался в разговор, но тут Даг вдруг спросил его:

– Не этот ли Туки перед йолем ходил на Мусту-реку примучивать вендов?

Инги подтвердил. Синие глаза Дага улыбнулись. Инги оценил его темные ресницы. Видимо, не только Тора могла потерять голову от них. Даг встал, снял широкое обручье с запястья и подал Туки, тот тоже поднялся.

– Мой брат, вернувшийся благополучно домой из вендского плена, просил передать тебе этот дар и сказать, что ты можешь забрать свои лыжи у него дома в любое время года, дня и ночи…

Еще одно кольцо Даг снял с запястья в дар Туки от своей матери. Туки светился от удовольствия. Инги услышал еще одну сагу о пленнике, которого Туки освободил в вендском поселении во время их с Вади похода на Мусту-реку. Пленник был старшим братом Дага, известным кожевенником, и во время отпора набегу вендов так увлекся преследованием разбойников, что сам попал в плен. Целый год он провел у вендов, которые хотели получить большой выкуп за него, но этой зимой Туки с отрядом своих гестиров освободил его и отдал ему свои лыжи, чтобы тот добрался до дома.

– Я укорял себя, что согласился с ним и отпустил его в одиночестве идти через леса, – сказал Туки. – Большая радость, что он добрался до дома и все в порядке.

– Он называл твое имя, но мне и в голову не приходило, что это именно ты.

Странно, но притом что Туки со своими круглыми глазами был белобрыс и широк лицом, а золотоголовый Даг имел нос горбинкой, длинные умные глаза и крепкую челюсть, они чем-то неуловимо были похожи между собой – не как родственники, а чем-то другим. Возможно, спокойной насмешливостью, как над собой, так и над окружающими, возможно, способностью совершать в одиночестве немыслимые путешествия. И хотя Даг был меньше ростом, чем громила Туки, и движения его были более сдержанными, улыбка легко светилась на лице и того, и другого.

Вечером Тордис и Тора сказали, что им надо поболтать, и они болтали все ночи напролет, пока дружина Ульвкелля оставалась в Алдейгьюборге.

* * *

Инги все дни пил вместе с Дагом, они на пару бродили по лавкам и гостевым домам Алдейгьи. Оказалось, у того в Алаборге накопилось много шкурок ценной пушнины, и он хотел в следующий раз приехать сюда для торговли. Его брат и отец были славными кожевенниками в тех краях, поэтому Инги присутствовал и при переговорах о поставке коровьей кожи в Алдейгью. Даг, хотя и не считал себя знатоком этого дела, разбирался в качестве и выделке, поэтому хусбонды-кожевенники быстро приняли его за своего. Так, бродя между лавками, они обсуждали то, что попадалось им на глаза, пили то, что им подносили купцы и лавочники, а Инги с детской настойчивостью все пытался объяснить Дагу, что жена Ульвкелля – самозванка. Наконец, когда речь зашла о делах в усадьбе конунга, он опять ввернул:

– Там нет настоящей Ингигерд.

– Я знаю, – вдруг спокойно ответил Даг.

– Она даже не похожа! – удивился Инги и начал пространно описывать ту Ингигерд, которую он знал.