Книга Руны земли, страница 257 – Георг Киппер

За небольшим островом прибрежные тростниковые заросли сменились вдруг чистым песчаным берегом с невысокими, поросшими можжевельником и соснами дюнами.

Люди прыгали в воду без щитов. Видимо, Сигмунд хотел показать, что не собирается воевать землю, но пришел только для того, чтобы решить дело с Ульвкеллем. Взгляд Инги невольно перешел на темные скулы Хаварда справа от него. Острые глаза стирмана также обшаривали берег.

Ночь прошла спокойно. Часть гребцов осталась на кораблях, часть расположилась у костров на берегу. Утром гестиры принесли весть о кораблях Ульвкелля, вставших прямо за мысом Кракунес. Девять больших норвежских скейдов и десятки небольших ушкуев, в каждом человек по пятнадцать – двадцать. Ульвкелль успел собрать и вывести войско навстречу Сигмунду, перекрыв путь на Алаборг.

Под жалобное кликанье чаек гребцы свернули лагерь и взошли на расписные борта. В густом воздухе скрип уключин, плеск воды, голоса людей приглушенно и отчетливо, не смешиваясь друг с другом, разносились над водой. С одного борта можно было слышать, о чем говорят между собой соседи по скамье на другом корабле. Солнце, еще не вынырнувшее из тумана, разлило на небе золотое сияние.

С оставленного берега на них смотрело множество темных можжевельников. Говорят, души матерей рыбаков и гребцов, погибших в море, остаются в их плотных кронах. Темной толпой они стоят на берегу, вглядываясь в море, которое когда-то не вернуло им сыновей. Много новых можжевельников вырастет после сегодняшнего дня.

* * *

Инги греб в первой смене. Весть о том, что противник ждет их прямо здесь, у мыса Кракунес, застряла в его голове, погасив все мысли. Он был равнодушен к будущему: драться, так драться. Обратившиеся внутрь глаза успокоились холодной яростью, той яростью, которой раньше у него не было. Той, которой его учил Оттар. Холодной, быстрой яростью Дарителя побед.

Свободные от гребли уже снаряжались к бою. Вдруг одновременно заревели рога. Гребцы обернулись: впереди в лучах вырвавшегося из тумана солнца светились мачты и знамена кораблей Ульвкелля, развернувшихся в линию от берега в сторону моря.

– Прибавьте хода, – крикнул Хавард. – Сигмунд уже сушит весла. Льот, одевай парней к бою!

– Сигмунд просит тебя левую руку взять, Хавард! – прокричал Льот.

– Вижу! Надеюсь, там и Ульвкелль будет!

Хавард весело скалился, направляя разогнавшийся корабль мористее всех кораблей Сигмунда, тоже разворачивающихся в линию.

– Жаркий пир будет у нас, только приглашенных что-то маловато! – сказал Гирд. – Немного славы нам будет от этой победы, а вот если Ульвкелль будет удачлив, то прославится.

– Смотрю, он не сцепляет корабли, ставит ушкуи вепсов между своими скейдами!

– Хитер, хитер Ульвкелль-умелец! Давай, Инги, и тебе пора наряжаться к пиру! – сказал Хавард. Вадландцы последними прекратили греблю и стали вынимать весла.

Хавард подгребал в линию рулевым веслом. Инги, стягивая кожаную безрукавку, бросил взгляд на противника. Ульвкелль между своими огромными морскими скейдами поставил десятки вепских ушкуев и не сцепил при этом борта ни одного корабля. Все равно его линия оказалась гораздо короче линии Сигмунда. Вот почему Гирд говорил о малой славе. Инги, посмотрев на строй кораблей, вспомнил Дага, приятеля Торы, и переданный им дар для Туки от его брата – кто-нибудь из них может встретиться сегодня в бою с Дагом. Снеккья Вади встала рядом с кораблем Сигмунда, видимо желая биться с норвежцами, но не со своими родственниками, хотя кто знает, как пойдет.