Книга Руны земли, страница 256 – Георг Киппер

В день выхода дул северо-восточный ветер, который на Аламери будет мешать кораблям Сигмунда двигаться в сторону Алаборга. Сигмунд, стоя у открытых дверей халла, только усмехнулся:

– Встречный ветер не помешает удаче сопровождать нас, но придется поработать на веслах! Не дарить же Ульвкеллю время.

Предыдущим вечером Инги по просьбе Сигмунда тянул руны. Хёвдинг тогда похвалил его за предсказание, сделанное осенью. Ведь Хальвдан действительно сбежал при их приближении, словно несли они на своих щитах знаки, перед которыми не устоял сын Эйстейна. На этот раз Сигмунду выпала руна Водена, сулившая гордость его знамени, радость и раны. Сигмунд был доволен, удача была на его стороне, а раны – дело привычное.

Уже в одиночестве Инги спросил руны о своем отряде – для них выпала странная руна, связанная с грушевым деревом. Из этой древесины делали тавлеи для игры, чаши для вина и сами руны обычно наносили на плашки из светлой груши, так как она была плотной и не рассыхалась. Инги вздохнул: слишком неопределенный ответ предложили ему руны. Он даже не услышал шепота тех рун, что должны были бы выпасть ему, поэтому о себе не стал и спрашивать.

Вечером он нагрубил Тордис, когда она начала сокрушаться по поводу похода Сигмунда. Она выросла в Алаборге, и там жили ее родственники. Люди Алаборга были для нее живыми, а не просто участниками мужской игры. Она представила, что Инги может встретиться в бою с Дагом – от этого ей было невыносимо горько. Она не осталась на ночь с ним, и он был доволен тем, что утром не придется видеть ее глаза.

Его судьба опять оказалась не в его руках, вместе со всеми он был на тех кораблях, что несла текущая на север река. С высокого берега, с возведенных святилищ, на них смотрели равнодушные боги.

За поворотом реки с крутого правого берега стража поприветствовала их, протрубив в берестяные трубы. Гребцы ответили криком и воем рогов. Здесь к устью небольшого ручья спускались по оврагу деревянные ступени, рыбаки выгружали из лодок на мостки рыбу. Женщины в простых платьях и распахнутых полушубках помогали своим мужьям и братьям. Воины с бортов кричали, женщины что-то отвечали, но ветер сносил слова, только задорные крики и смех радовали мужской слух.

Дальше берега реки стали понижаться, на пологих склонах желтели россыпи мать-и-мачехи, кое-где зеленела сныть. Темные кроны сосен слегка колыхались под ветром, рваные белые облака вылетали на речной простор. На берегу женщины вели свои змеиные пляски, сплетая шаг за шагом тело дракона, кусающего себя за хвост, пляска знаменовала пробуждение земли к новой жизни, к новому рождению. Далекие голоса пели древние песни. Весна.

Потянуло ледяным холодом, и стало ясно, что море близко. Инги, продолжая грести, оглянулся. За форштевнем раскрылась бескрайняя даль.

Корабли, выйдя из устья реки, повернули направо, на восток. Прибрежные тростниковые заросли тянулись вдоль всего берега, насколько хватало глаз. Далекие мысы темными гребнями уходили в синее море. Над Аламери небо было чистым, перемены ветра ничто не предвещало.

Только в сумерках корабли Сигмунда вышли к западному берегу Кракунеса, Вороньего мыса. Здесь за Вороньей рекой начинались земли Алаборгского ярлства, державшего в своих руках всю северную пушную торговлю. Не только этим богатством славна страна, расположенная в низовьях четырех сильных рек – Сесс, Аити, Пассы и Свери. Крепкие мужи, жадные до битвы, прославили ее до самого Миклагарда, подчинили себе племена саамов от Финнмарка в Норвегии на северо-западе до Гандвика^[156], моря Колдовства, на самом севере, и от Гандвика до волоков на великую реку Болхар. Огромные лесные пространства платили дань людям Алаборга.