Книга Руны земли, страница 255 – Георг Киппер

Голос Бахтиера, струны, глаза, руки дрожали от ярости, скорости и ветра, словно это он сам скакал в конной лавине, на острие собственной смерти. Он вдруг умолк, и всем показалось, что кто-то открыл двери в морозную ночь – так обдала холодом эта неожиданная тишина.

– Вот ты и встретился с ней, вот ты и встретился, – пропел последние слова Бахтиер.

Звуки струн, полные нежности, вздохнули еще раз, и еще чуть, и упорхнули в темноту.

Сигмунд открыл глаза.

– Какая хорошая песня, – хёвдинг посмотрел на огонь, на Бахтиера, тот поклонился. Сигмунд покачал головой и продолжил: – Я стоял против такой конной лавины… Как хорошо ты спел про нее.

Сигмунд вдруг перевел взгляд на Инги. Темное лицо Сигмунда, его ледяные глаза вдруг сделали Инги маленьким.

– Вместе с твоим отцом и Гутхормом. Мне было четырнадцать лет, это случилось на Данпе, далеко на юг отсюда.

Инги пробила дрожь.

– Мы сошли тогда с кораблей и встали на лугу, сомкнув щиты и уперев тяжелые копья в землю… А ей, земле, не хватало твердости, потому что она дрожала и ежилась под ногами от топота конницы. Мы стояли на зыбкой земле, а всадники неслись с воем на нас, и своими плечами Хельги и Гутхорм пытались прикрыть меня. А я шаг за шагом выбирался вперед, но они шаг за шагом снова прикрывали меня, и так продолжалось целую вечность, пока лавина коней и железа неслась прямо на нас. Потом полетели стрелы, и многие щиты были пробиты, и многие друзья пали. Они развернулись совсем недалеко и только с третьего раза попробовали нас смять. Я не верил, что мы выживем, но мы выстояли.

Сигмунд посмотрел на Галыба.

– Они вдруг не свернули, а бросили коней прямо на нас, их копья пробивали щиты вместе с людьми, это было похоже на рубку леса и камнепад одновременно, когда вокруг падает сразу много деревьев и скал, а ты рубишь и не знаешь, когда и чем тебя придавит. Они ускакали, бросив своих раненых, много наших пало тогда. Когда Хельги обнял меня за плечи и сказал, что мы выстояли, я был весь в крови, своей и чужой, и ноги путались в кишках людей и коней… Гутхорм сказал, что хорошие у меня обновки на ногах, и я тогда начал смеяться и не мог остановиться.

Инги молчал. Ни Гутхорм, ни Хельги не рассказывали ему об этом, и оба они не могли бы представить себе, что они с Оттаром, как два козла, начнут бодаться из-за пустяков. «Эй, Оттар, ты был самый видный из нас, что я теперь скажу, вернувшись домой? Из-за чего я убил сына друга своего отца?»

У Инги скривилось лицо от желания заплакать.

– Благодарю тебя, Бахтиер, – Сигмунд поднял чашу с вином.

* * *

Дружинники Исгерд спустили корабли на воду еще тогда, когда это делал Хальвдан, так что на подготовку похода у Сигмунда ушло совсем немного времени, и вскоре он провел смотр оружия и кораблей.

Инги вывел за собой свой отряд – Эрлинг, Кнут-свей, Хотнег, Тойво, несколько парней от Рагнхильд.

В Алдейгье собралось большое ополчение. Время до выгона скота – не лучшее время для бондов и землепашцев, поэтому запас еды для каждого корабля окончательно опустошил не только запасы дроттнинг, но и окрестных бондов. Много голодной молодежи собралось под знамена Сигмунда. Вся эта разноязыкая и неотесанная толпа, перебрав самой простецкой браги, которой поили ополченцев на прощальном пиру, стала вести себя нагло и распускать язык, так что молодым воинам Сигмунда пришлось силой умерить прыть юнцов. Инги и Мирослав с людьми разбили костяшки своих кулаков о зубы особо ретивых, но это дело молодое, и утром по большей части ссор никто не поминал.