Онлайн книга «Сердцеед в Венецианской паутине»
|
Причал оглушил гомоном, дикими криками матросов, скрежетом лебедок и едким коктейлем запахов: деготь, соль, гниющая тина и пот. Корабль — «Морская Ласточка» — казался жалкой щепкой на фоне безбрежной, свинцово-серой стихии. Последние тюки швыряли на борт. Я стоял в стороне, пытаясь наблюдать за суетой, вцепиться хоть в какую-то видимость действия, чтобы заглушить рвущуюся наружу тоску. Рядом, как назойливая муха, вертелся Луи де Клермон, сияющий свежестью и безмятежностью новенького луидора. Его нелепый, вычурный костюм кричал среди грубой робы матросов. «Ну что, граф, в путь-дорогу, к приключениям!» — Луи щелкнул языком, подбоченясь с нарочитой небрежностью. Его взгляд, наглый и оценивающий, скользнул по мне, и на губах заиграла язвительная усмешка. — «А ведь не прошло и двух ночей после вашей… э-э-э… блистательной свадьбы, как вы уже сбежали от своей… ледяной маркизы.» Он фыркнул, презрительно сморщив нос. «Неужто так холодна в постели, ваша драгоценная? Не смогли разжечь в ней хоть искорку? Жаль, что не мне досталась такая диковинка. Поверьте, я бы знал, как ее… разогреть! У меня талант растопить даже самую строптив…» ВСЕ. Весь шум причала — грохот, крики, плеск волн — схлопнулся в одно мгновение. В ушах остался только высокий, звенящий вой пустоты. Я не думал. Не кричал. Просто развернулся. Весь накопившийся за эти сутки ад — боль разлуки, ярость от несправедливости, бессилие, леденящий страх за нее — сконцентрировался в кулаке. В кулаке, который со всей моей нечеловеческой силой, со свистом рассекая воздух, врезался прямо в центр этого наглого, самодовольного лица. ХРУСТ. Звук был отвратительный, влажный, как будто кто-то раздавил спелый гранат. Не крик. Не стон. Просто хруст ломающегося хряща и кости. Луи даже не ахнул. Его красивые, наглые глаза округлились до предела, застыв в немом, абсолютном шоке. Тело на миг зависло, словно марионетка с перерезанными нитями, а потом рухнуло на грязные, вонючие доски причала, как мешок с костями. Алая, почти черная в сером свете кровь мгновенно хлынула из его расплющенного носа, заливая кружевные манжеты, щегольской камзол, заплетаясь в светлые волосы. Тишина. Гробовая. Матросы, замершие с тюком на полпути, уставились на эту картину с открытыми ртами. Потом один, коренастый детина с лицом, изрытым оспинами, тихо, но так, что было слышно даже в моем звоне в ушах, процедил: «Вот это… прямо в яблочко!» И тишину разорвал дикий, одобрительный рев. Грубый, раскатистый хохот. Матросы закатывались, тыкая грязными пальцами в бесчувственное тело щеголя. «Ай да граф! Чистый удар!» «Вот это ответ! Прям в рыло, по-мужски!» Капитан «Морской Ласточки», мужчина с лицом, словно высеченным из старого дуба штормами и солью, стоял на трапе. Он видел все. Его пронзительные, морские глаза скользнули с окровавленного месива, бывшего Луи де Клермоном, на меня. И в них не было ни осуждения, ни страха. Был… взвешивающий взгляд. Потом он медленно, очень медленно, кивнул. Один раз. Решительно. Ни слова. Просто этот кивок говорил громче любых речей: «Так ему и надо. За дело.» В его суровом мире за оскорбление чести жены полагался именно такой, незамысловатый и окончательный ответ. Титулы здесь не имели веса. Была только честь и ее защита. В этом кивке я уловил что-то… родственное. Зародыш понимания. Возможно, даже будущего уважения. «С этим капитаном, — подумалось мне сквозь адреналиновый туман, — можно будет поговорить позже». |