Онлайн книга «Летний сад»
|
Ну, возможно, не по горизонтали, потому что у них была своя комната и ящик искристого вина. Они дрейфовали сквозь зиму, как речные крысы в потерянном мире вниз по течению от залива Суисун. Как-то мартовским утром сорок восьмого года Шпекель, приветствуя их гулом рожка, сказал: – Похоже, я ошибался насчет вас и вашей жены, капитан. Я удивлен. Не многие женщины способны изо дня в день вести вот такую жизнь. – Ну, вам виднее, – ответил Александр, не выпуская изо рта сигарету и продолжая удить. – И вы не знаете мою жену. И Татьяна, слышавшая через окно этот обмен репликами, подумала, что и Александр, возможно, тоже не знает свою жену. Мальчик был удивительным. Он был так темноволос, темноглаз, рос таким стройным. Он справлялся с лодками; теперь он был бесстрашен. На Бетель-Айленде они учили его читать на английском и на русском, играть в шахматы, в карты, печь хлеб. Они купили биты, перчатки и мячи и холодные дни проводили на улице. Все трое отправлялись на ближайшее поле и, одетые в зимние куртки – потому что температура падала до сорока по Фаренгейту, – целыми днями играли в футбол и бейсбол. Энтони уже научился петь – на английском и на русском. Они купили ему гитару, учебные пособия и длинными зимними днями разучивали с ним ноты, и аккорды, и песни, и как читать басовый ключ и скрипичный ключ, тоны и полутоны. Вскоре уже он сам учил их. Однажды днем Татьяна, к своему ужасу, увидела, как Энтони меняет обойму в отцовском кольте 1911 за шесть секунд. – Александр! Ты в своем уме? – Таня, ему скоро пять! – Пять, а не двадцать пять! – Ты разве не видишь? – Александр сиял. – Не видишь, каков он? – Очень даже вижу. Но зачем тебе учить его такому? – Я учу его тому, что знаю сам. – Но ты же не собираешься учить его всему, что знаешь, нет? – Ох, это придает зиме пикантность! Иди сюда… Они бездельничали, ели ягоды, спали, ждали, когда растает лед. Татьяна хранила внутреннее молчание. Даже самой себе она словно ни в чем не признавалась. Ради сына, ради мужа она храбрилась, но боялась, что храбрости ей недостает. Сидя рядышком, Александр и Энтони закончили рыбалку; подошел к концу тихий день, и перед ужином они опустили удочки. Энтони забрался на колени к Александру и потрогал щетину на его щеке. – Что такое, сынок? – Александр курил. – Ничего, – тихо ответил Энтони. – Ты сегодня брился? – Ни сегодня, ни вчера. – Он и не помнил, когда брился в последний раз. Энтони погладил его по лицу, потом поцеловал в щеку: – А когда я вырасту, у меня тоже будут черные волосы на лице, как у тебя? – К несчастью, да. – Они такие колючие. Почему мамуля всегда говорит, что ей они нравятся? – Мамуле иногда нравятся странные вещи. – Александр улыбнулся. – А я буду таким же высоким, как ты? – Конечно, почему нет? – И большим, как ты? – Ну, ты же мой сын. – А я буду… таким же, как ты? – прошептал Энтони. Александр внимательно заглянул в немигающие глаза мальчика. Наклонившись, поцеловал его: – Наверное, пузырь. Тебе, и только тебе самому решать, каким человеком ты хочешь стать. – Буду бояться щекотки, как ты? Энтони приподнял рукав фланелевой рубашки Александра и пощекотал его предплечье и внутреннюю сторону локтя. А потом под мышкой. Александр выбросил сигарету. – Поосторожнее! – предупредил он, прижимая к себе сына. – Потому что через минуту я перестану быть милосердным к тебе! |