Книга Летний сад, страница 183 – Полина Саймонс

– Ты чудесно одета, Таня, – сказал Александр. – Мне это не нужно, а уж тем животным тем более.

Ей не хотелось говорить то, что она думала: почему бы ей не нарядиться, чтобы те люди проявили к тебе чуточку больше уважения?

Он наклонился к ней:

– Они все просто задницы, не обращай на них внимания. Ладно, мне пора возвращаться. Поцелуй меня.

У нее чуть припухли губы и немного растрепались волосы от его рук, заодно забравшихся и под трусики, когда они вернулись на площадку. Когда Александр провожал Татьяну к ее машине, кто-то пронзительно засвистел.

Александр посмотрел на кровельщиков, заканчивавших обед:

– Вы что, не в своем уме?

Никто не принял это на свой счет.

Татьяна уехала без комментариев.

Александр собрался уйти без комментариев.

Но не успел еще отойти, как старший кровельщик одарил его понимающей улыбкой.

Где только Бэлкман набирал этих людей? Рабочие явно были из страны, где не ведали древних правил поведения мужчины. Этот кровельщик, вскинув брови, посмотрел на дорогу, на которой исчез седан, и сказал:

– Она что-то особенное, да. Должна тебя возбуждать, как…

– Да ты что, издеваешься? – бросил Александр.

Кровельщик также не имел ни малейшего представления о сдержанности. Он снова открыл рот, чтобы заговорить. Александр схватил его за рубаху и швырнул на землю. С обиженным вздохом (чувствовал себя обиженным!) кровельщик ушел с площадки и увел всю бригаду.

Бэлкман этому не обрадовался:

– Ты работаешь на меня. Ты представляешь мою компанию. Это плохо отразится на бизнесе, люди же постоянно переходят с места на место! И ты знаешь, что они ничего такого не имели в виду. Просто мужская болтовня.

– Черта с два. Я много где побывал, я служил в армии, и, черт побери, нигде мужчины не говорили так о чьей-то жене – если только не хотели лишиться зубов.

– Ох, да ладно, это просто старые пустые шутки. Аманда, Маргарет, еще кто-то – им все равно.

Маргарет была подругой Билла. Александр подчеркнуто произнес:

– Таня – моя жена. Ее защищает брак. – Хотя, возможно, не в Советском Союзе, где ее брак стал смертным приговором. Но теперь-то они были не в Советском Союзе. – Она вне их шуток. И говорить тут не о чем. Билл, у нас возникнет серьезная проблема, если мне придется снова это объяснять… – Александр обжег Бэлкмана взглядом. – Кому угодно.

– Успокойся, успокойся, – быстро произнес Бэлкман. – Конечно, ты прав. Он позволил себе лишнее. И я рад, что он ушел. Он все равно был ужасен. Но пока что – что нам делать без кровельщика, даже ужасного?

Александр нанял несколько новых парней и провел весну, таская тяжелые застекленные блоки и цемент и грунтуя под жарким солнцем основание крыши, а потом укладывая на него черепицу, как показал ему Бэлкман. Он был усерден, трудолюбив, быстр.

– Хорошая работа, приятель! – кричал ему снизу Бэлкман, так чтобы слышал Стив, и повысил Александру жалованье.

Оттого, что он день за днем перетаскивал сотни фунтов черепицы и мешки с цементом, руки и грудь Александра стали похожи на высеченные из камня римскими скульпторами. Он раздался. Рубашки и куртки стали ему малы; пришлось все покупать заново.

Летом Татьяна устроила свою первую рекламную вечеринку «Тапервер». Она сделала это для своей подруги Кэролайн Камински, которая постоянно подрабатывала чем-то вне госпиталя. Татьяна пригласила нескольких сиделок, Франческу (которая отказалась, поскольку недавно родила) и – неохотно, лишь по просьбе Александра, – Аманду и Синди, девушку Джеффа. Несмотря на то что они встречались на ужинах, барбекю и дамских обедах, отношения Татьяны с Амандой не слишком продвигались вперед, как и восхваляемая будущая свадьба, которая так и не состоялась весной.