Книга Летний сад, страница 184 – Полина Саймонс

В воскресенье днем собрались двенадцать женщин. Энтони отправили к Сержио. Александр пообещал оставаться в своем рабочем сарае и не соваться в дом, пока женщины не уйдут.

Вечеринка имела успех. Татьяна приготовила русские пирожки и маленькие сэндвичи на домашнем хлебе. Они пили черный чай как русские. Дамы, никогда не упускавшие возможности покрасоваться, принарядились, и все были очень хорошенькими, в особенности Кэролайн с выщипанными бровями, высокой прической, надушенная, в пышной юбке, затянутая в грацию, в блузке с высоким воротником. В их кругу было делом обычным намазывать на глаза по полпинты туши. Только на Татьяне почти не было косметики; ее веснушки не скрывал тонкий слой пудры. Она надела платье, которое нравилось Александру, без нижней юбки, – из мягкого цветастого шелка, с бантами на коротких рукавах, и не стала надевать чулки (что тоже ему нравилось), а волосы заплела в косу и уложила в узел, чтобы не выделяться среди других женщин.

Они уже почти собирались разойтись и обсуждали, какой из пластиковых контейнеров заказать. Болтали о последнем выпуске «Ледиз хоум» – о статьях «Замороженная еда, которая вызовет у вас мурашки», «Две истории о том, как использовать зеркала» и «Безупречная кожа», – и тут одна женщина посмотрела в окно и сказала:

– Таня, у тебя кто-то работает в воскресенье? Один из рабочих только что вошел в дом.

И все женщины выглянули наружу.

Татьяна прикусила губу. Он же должен был сидеть в своем сарае!

– О, это не рабочий, – сказала Аманда. – Это ее муж.

Все головы медленно повернулись к Татьяне.

Открылась задняя дверь кухни, и вошел Александр. Он был в рваных, поблекших джинсах «Ли» и больших коричневых рабочих ботинках, в которых казался еще выше. Он вспотел, а его огромные обнаженные руки были покрыты грязью и опилками. Короткие рукава черной футболки он закатал до самых плеч, и полосы серых шрамов и голубые татуировки были хорошо видны.

– Привет, дамы, – сказал он, останавливаясь в дверях, открывая в усмешке белые зубы, подчеркнутые черной щетиной на небритых щеках.

Он внес с собой наружную жару, сигаретный дым, запах пота – и вызвал у нарядных женщин неловкую растерянность.

– Привет, Кэролайн, как дела? Извините, что помешал. Таня, ты не дашь мне сигареты и что-нибудь выпить, а? Я измучился.

Татьяна быстро встала.

– Ты разве не собираешься нас познакомить? – спросила Мелисса натянутым тоном.

– Ох да, извините. Э-э-э… девушки, это Александр, мой муж.

Он коснулся полей воображаемой шляпы; Татьяна поспешила найти то, что было ему нужно.

Кэролайн сказала:

– Александр, а почему бы вам не посидеть здесь и не выпить с нами? Мы почти закончили, да, девушки?

– О да! Там так жарко, посидите! А мы все равно уже почти уходим.

– Ой да. Раз уж так, да, да, останьтесь.

Но он напился прямо из кувшина, не останавливаясь, пока не исчезла половина лимонада, и сказал:

– Там действительно жарко. Ну, рад был повидать вас, девушки.

Он взял у Татьяны сигареты, подмигнул и ушел. Когда дверь закрылась, Кэролайн улыбнулась:

– Таня, где ты такого нашла?

– Подобрала на улице, – ответила Татьяна, начиная убирать со стола.

– И где он до сих пор пропадал? И откуда у него эти шрамы на руках и татуировки?

– Да, шрамы, откуда они? – спросила Мелисса.

– Шрамы и тату – с войны и от работы на крышах. – Татьяна делала вид, что занята уборкой.