Книга Летний сад, страница 232 – Полина Саймонс

Нет, он не считает, что следовало подождать. В тридцатый раз он повторял, что, если бы он полностью вышел из-за двери, ему пришлось бы бросить пистолет и момент был бы потерян, его жену могли изнасиловать у него на глазах, а потом их обоих убили бы. Он нетерпеливо показал на заряженный пистолет Дадли, напоминая им, что они полицейские и должны соображать. Они ему напомнили, что он не полицейский. Он сказал: они наверняка должны знать, что речь шла о мгновенной оценке ситуации в решающий момент. Или твоя жизнь, или его. Вариант был только один. И никакого «позже» просто не было.

Они заявили, что это не война. Но Александр не согласился. Сказал, что именно так и было. Боевая схватка. Какой-то человек поднялся на холм к его дому, желая убить его самого и искалечить его жену. Этот человек принес войну в его дом. И теперь он мертв. Таковы факты, и обсуждать тут нечего. Обсуждать можно лишь степень применения силы и сломанную челюсть Стива Бэлкмана.

Полицейские осмотрели кольт и пули. Он всегда держит дома заряженное оружие? Да, оружие всегда заряжено, ответил Александр. Они живут одни высоко в горах. Он должен быть готов ко всему. Они осмотрели все оружие, что он держал в спальне: два карабина М-1, полуавтоматическое ружье М-4 в запертом шкафу, вместе с боеприпасом. У Александра были еще немецкий вальтер, «коммандо», 1911 и «ругер» двадцать второго калибра с запасной обоймой, а еще ножи в тумбочке – он запирал ее днем и открывал на ночь. Его спросили, почему он из всех вариантов выбрал 1911. «Ругер» ведь более точен, разве нет? Александр ответил, что выбрал такое оружие, которое может причинить максимум вреда. Он выбрал 1911, настоящую ручную пушку, а не пистолет – он знал, что у него будет только один шанс убить Дадли.

«Но кто же вы? – спрашивали его. – Где научились так стрелять? Возможно, вы снайпер?»

Александр посмотрел на Татьяну. Она сидела, онемев. Да, сказал он. У него есть квалификация снайпера. Он был капитаном армии Соединенных Штатов. Сейчас – офицер корпуса резервистов. Забавно, как все могло изменить одно-единственное предложение. Теперь на Александра смотрели совершенно иначе. По-другому с ним обращались. Капитан армии Соединенных Штатов? Он участвовал во Второй мировой войне? Да, ответил он. Сражался на Второй мировой.

И после этого его ни о чем больше не спрашивали.

В полдень пришла машина, чтобы забрать тело.

Полицейские сказали Александру и Татьяне, чтобы они пока ничего не трогали. Это место преступления. В понедельник приедет команда чистильщиков, чтобы навести порядок и убрать все следы смерти. До понедельника капитану, его жене и ребенку придется где-то побыть.

Сержант Миллер сообщил, что будет дознание по поводу причинения смерти, но наедине сказал Татьяне и Александру, что сам не понимает, как сынок Бэлкмана продержался так долго и его до сих пор не убили. «По слухам, – добавил Миллер, – его армейское ранение в Англии было вовсе не результатом случайного огня по своим».

Наконец все уехали – и они остались одни.

Александр закрыл дверь за Миллером и подошел к Татьяне, сел рядом с ней на диван. Она подняла голову, глянула на него. Они долго молча смотрели друг на друга. Возможно, смотрел он. А она бешено сверкала глазами.

– Ты это считаешь нормальным, Александр?