Онлайн книга «Летний сад»
|
Вот ведь презренный идиот. Александр завел мотор, развернул грузовик, выехал с парковки и поехал домой, оставив Кармен ждать его в ресторане. По дороге он вспомнил кое о чем – как раз вовремя, – завернул на заправку и выбросил в мусорный бак купленные им презервативы. Домой он вернулся после половины десятого. Поставив грузовик рядом с «тандербердом», Александр тихо поднялся на террасу и посмотрел на Татьяну сквозь незанавешенное окно. На ней был короткий шелковый халат, волосы распущены. Она еще не заметила его, не слышала, как он подъехал, – должно быть, там звучала музыка. Татьяна сидела у кухонного стола спиной к двери, опустив голову, ссутулившись. Она держалась за живот и плакала. На столе перед ней лежал свежий хлеб. Горела одна свеча. Елка была яркой, и лампы на столах включены, и огоньки вокруг окон сверкали. Энтони не было видно. Не в силах больше смотреть на нее, Александр глубоко вздохнул и, с сердцем тяжелым как камень, открыл дверь. Пожалуйста, пожалуйста, дай мне сохранить храброе и безразличное выражение, господи… Татьяна сначала вытерла глаза, потом повернулась к нему. – Привет, – сказала она. И сжала губы, удерживая дрожь. – Я рано закончил, – сказал Александр, снимая пиджак и оглядываясь по сторонам. – Ох… – А где Энт? – У Сержио. Я ему разрешила остаться. Александр нахмурился; его встревоженный ум метался. – Ты ему разрешила остаться там в среду? Это было совершенно непонятно. – Пусть развлечется. Сердце Александра бешено заколотилось в груди. – Ты голоден? Я тут кое-что приготовила. Александр тупо кивнул. – Ну, тогда иди умойся. Я приготовила… блинчики. И суп с фрикадельками. И хлеб на соде. Не умывшись, он опустился на стул. Она приготовила блинчики? Хорошо, что Татьяна не была рядом с ним, потому что она могла бы услышать виноватый стук его распутного черного сердца. – А ты будешь есть? – спросил Александр. – Я не голодна. Но я посижу с тобой… если хочешь. Татьяна наполнила его тарелку, налила ему пива, воды, принесла свежую газету. Звучала музыка, на столе горела свеча! Да пошлет вам Бог радость, джентльмены, Пусть ничто не омрачает вам жизнь. Помните, что Христос Спаситель Родился в Рождественский день… Пояс ее халата развязался. Когда она встала, чтобы налить ему еще пива, Александр заметил кружево ночной рубашки, сквозь которую просвечивало ее тело, нагое, если не считать пояса и кружевных чулок. Ему стало не по себе. Опустив голову, он читал газету и ел – и не поднимал взгляда на нее. За время ужина они обменялись лишь парой фраз. «Как тебе блинчики?» – «Великолепно, я их сто лет не ел». Когда он закончил, Татьяна подошла ближе, чтобы взять его тарелку, а Александр опустил газету и остановил ее, обхватив за талию, медленно поворачивая ее лицом к себе. Распахнув халат, он спустил его с плеч Татьяны: – Гм… новая сорочка? – Для тебя. Тебе нравится? – Нравится. Но он не мог поднять взгляд. Он спустил на ней сорочку, обнажил тяжелые молочные груди. Лаская ее, он прижался губами к соскам, и она вздохнула и застонала под его ртом, невольно вздрагивая, как скрипка, живая, мягкая, совершенная. – Почему ты так чувствительна? – прошептал Александр, и одна его половина все еще выбиралась из пропасти. Внезапно он испугался: он был почти уверен, что Татьяна читает его мысли. Сунув руки под сорочку и обхватив ее ягодицы, он отодвинулся от нее и быстро встал из-за стола. |