Онлайн книга «Летний сад»
|
Покер с Джонни До шести утра Слишком задержался Не хотел тебе говорить Когда рухнул чуть живой В постель Зачем расстраивать тебя из-за ерунды Прости, прости Пришлось постирать Пролил пиво на джинсы Чолья ничего не знают Прости, прости Но Кармен ждет Ждет меня там Покер с Джонни До шести утра Глава 12. Сбился с пути Так грустно думать о тебе В среду вечером после работы Александр сидел перед неизвестным баром к югу от Чандлера. Он сидел в своем грузовике, мотор все еще работал, его уже не забинтованные, едва зажившие руки лежали на рулевом колесе. Александр надел свой лучший костюм. Он проехал много миль от своих обычных мест, чтобы встретиться с Кармен. Был уже девятый час, позже, чем предполагалась встреча, и он – никогда не опаздывавший, если его не вынуждала к тому Татьяна, – сидел в грузовике. Ему только и нужно было, что заглушить мотор и войти внутрь. Так в чем проблема? Татьяна все еще заставляла его опаздывать. Александру пришлось постараться, чтобы подготовиться к этому, предотвратить вопросы в случае, если они возникнут, подумать о непредвиденных обстоятельствах. – А может, Энтони после школы пойти к Франческе? Я задержусь на работе, – сказал он Татьяне этим утром. Они так и не разговаривали, разве что через сына и о нем. Александр рассчитывал – полагался – на все то же невыносимое молчание, но вместо того этим утром Татьяна сказала: – О, прости… Что, снова позднее совещание? Как будто ты без того мало работаешь. А ты поешь? Александр обещал, что поест. И теперь он пожирал себя изнутри. Он сказал ей, когда уже собирался уйти: – Я не знаю, когда вернусь. Эта встреча в южной части города. А Татьяна сказала: – Не беспокойся. Просто делай что должен. Я подожду. Как руки? Лучше? Хочешь, перебинтую заново? И это после четырех дней почти без разговоров! И вот теперь Александр сидел здесь, готовясь сделать то, что должен был сделать. И не мог выйти из грузовика. – Хочешь, я позвоню? – спросил он перед тем, как она ушла на работу, в шляпке, с медицинской сумкой в руке. – Если очень задержишься, позвони. А нет – так просто возвращайся. Однако она не смотрела на него, говоря это, не подняла взгляда. Мотор гудел. Кружащийся дервиш внутри Александра был так беспокоен и так безжалостен, что Александр заметил, что трясет руль в отчаянной попытке взять себя в руки. Все было в порядке. Все должно быть в порядке. Татьяна никогда не узнает… об этом. Александр не соврал ей насчет Тайрона, потому что она не спросила, а уж он точно не собирался заговаривать сам. Суббота, воскресенье, понедельник, вторник… Она ни разу не посмотрела на него и не спросила: – Так где же ты был до шести утра? И все же в его спокойном доме происходило то, чего он не мог не замечать. Татьяна с пятницы не готовила для него; она не пекла свежего хлеба! Она не стирала его одежду. Она не заправляла его сторону кровати, не подбирала сигаретные окурки, не выбрасывала старые газеты, не приносила ему кофе. Татьяна не ездила в бакалейную лавку. В понедельник и вторник Александру пришлось самому привозить домой молоко. – Ты не купила молока, – сказал он в понедельник. – Забыла. Во вторник она ничего не сказала, а он и не спрашивал. Оба дня она работала, а вечером не включала огоньки, не зажигала свечи. Оба вечера Александру пришлось самому включать лампочки на елке, когда он приходил домой. И, несмотря на все, состоялся их вежливый разговор утром в эту среду – факт поразительный и чужеродный, как японец в Нормандии: они не целовались с субботы, не прикасались друг к другу в постели с субботы. Их брак плыл по неведомым водам. С тех пор как они были вместе, они ни дня не провели без ласк; это было так же неизбежно, как морские приливы; но теперь они словно оказались вдруг на земле в его палатке в Луге, не прикасались друг к другу четыре дня! |