Книга Летний сад, страница 354 – Полина Саймонс

– Да, – прошептала она.

– Мы ели рыбную икру и шоколад и пили воду прямо из бутылки, потому что я забыл стаканы, а потом пошли гулять вдоль Невы. Было уже так поздно и так светло! Я развалился на скамье, а ты как-то умудрилась не прикоснуться ко мне или хоть посмотреть на меня. Ты была потрясающе застенчивой. Но река, прозрачные пушкинские сумерки, белые ночи, город, подобного которому нет… Я не мог отвести от тебя глаз. – Александр помолчал. – Почему ты плачешь?

– А почему ты говоришь такое, что заставляет меня плакать?

– Как ужасно мне хотелось поцеловать тебя… – Вытерев слезы с ее щек, Александр наклонился к ней, совсем близко к ее губам, понизил голос до шепота. – И до сегодняшнего дня, когда я думаю об этом, я чувствую боль – в горле, в животе, в сердце. Не знаю, как я тогда удержался и не изнасиловал тебя.

– Я тоже, – кивнула Татьяна. – Потому что теперь… – она тоже понизила голос, – ты не можешь удержаться от изнасилования каждый раз, когда чувствуешь эту боль.

– Как же мне повезло, что теперь вся твоя повседневная работа наконец-то только в том и состоит, чтобы быть изнасилованной твоим мужем.

– И вправду повезло, – прошептала Татьяна. – Но повезло мне, мне, мой возлюбленный солдат из Летнего сада.

Они немного склонили головы друг к другу, их губы приоткрылись, нежно соприкоснулись. Татьяна скромно отодвинулась. Александр предложил ей одну из своих креветок, а потом глоток шампанского из своего бокала.

– Не понимаю, почему ты заказала ветчину прошутто, – сказал он. – Ты же ешь только с моей тарелки.

– Эй, не жалей своих креветок! Хочешь, расскажу тебе одну притчу о закуске из креветок и браке?

– Если пожелаешь. Но не жди, что я буду слушать. Я мысленно в Ленинграде.

– Пожалуйста, – шепнула Татьяна, – не заставляй меня плакать.

– Расскажи о закуске из креветок и браке. Это шутка?

– Сам реши. Когда один мужчина начал ухаживать за одной женщиной, – начала Татьяна, – он заказал для себя креветок и предложил ей одну из них, но она слишком смущалась и стеснялась, чтобы ее принять, и потому отказалась. – Татьяна улыбнулась. – Когда они только что поженились, он снова предложил ей креветку, и она с радостью взяла ее. – Она усмехнулась. – Когда они были женаты уже пять лет, он больше не предлагал ей креветок, но, когда она попросила одну, любезно подал. Через пятнадцать лет она не спрашивала, просто взяла одну, а он рассердился. «Почему она просто не заказала сама закуску из креветок, если так их любит», – подумал он. – Татьяна ткнула в Александра пальцем. – Через двадцать пять лет он все так же ничего не предлагал, а она перестала их брать с его тарелки. А через пятьдесят лет не только он не предлагал ей креветку, но даже если бы и предложил, она бы отказалась.

Александр тупо уставился на нее.

Татьяна откинула назад голову и расхохоталась, прищурившись.

– На нашу шестнадцатую годовщину, – сказал Александр, – когда мы уже семнадцать лет вместе, я тебе говорю о Ленинграде, о твоих золотых волосах, а ты о чем толкуешь?

Ее кремовая грудь в декольте восторженно вздымалась и опускалась; Татьяна привлекла мужа к себе, чтобы снова коснуться губами уже слегка заросшей щеки. Принесли ужин – филе-миньон средней прожарки для него, прожаренный – для нее.

– Я хочу тебе рассказать нечто еще более потрясающее, – заявила Татьяна, когда они ели. – Викки переезжает сюда.