Книга Летний сад, страница 463 – Полина Саймонс

– Как он? – выдохнул Александр.

– Так себе, – ответил Энтони.

Александр включил рацию, чтобы вызвать кого-нибудь из группы Рихтера, но Энтони остановил его.

– Па, подними его мне на спину, – сказал он, медленно вставая и кладя кольт в карман штанов. – Я ни на что другое не гожусь. Позволь помочь. Горцы нужны тебе для другого. Закинь его мне на спину и подтолкни меня в нужную сторону. Как далеко еще?

– Километр, но ты уж поспеши, черт побери, – сказал Александр, поднимая Ха Сая, и Энтони пошел как пьяный, одной рукой придерживая повисшую голову горца.

Ситуация вокруг становилась все более отчаянной. Саперы рассыпались вдоль горы, и Александр видел, что они пытаются окружить его группу. А рано или поздно (и скорее рано) его спецотряд окажется без оружия и все еще в километре от места посадки вертолета. Кто-то сказал или закричал, возможно: «Нам конец, отступаем, отступаем…»

Рихтер вызвал Александра по рации.

– Черт бы все побрал! – крикнул он. – Я вызвал вертушку, спасательную команду и «Брайт-Лайт», сообщил: мы не можем справиться самостоятельно. Критическая ситуация. Нужен напалм. Там у них три вида экстренной помощи: командная, тактическая, напалм – на случай, если ты столкнулся с численно превосходящим противником и можешь быть уничтожен.

– И долго ждать напалма?

– Тридцать минут, – ответил Рихтер.

– Рихтер! – закричал Александр. – У нас нет даже трех чертовых минут!

Один из саперов догадался притащить гранатомет РПГ-7. Александр увидел его. И Тоджо его увидел и закричал:

– Сейчас бахнет, черт побери!

Он прижал к земле того, кто был рядом с ним, но ракетный снаряд уже промчался в воздухе, и упал в двадцати футах под каменным укрытием Рихтера, и взорвался, выбросив серый клуб тошнотворного дыма.

Рация умолкла.

Те пять секунд, что Александр бежал к Рихтеру, до него не донеслось ни звука.

Рихтер распростерся на земле.

Трое из горцев тоже.

Тоджо закричал:

– Что там, что там?

– Черт знает что, Тоджо, – ответил Александр.

У Рихтера была оторвана одна нога, разворочен бок, в шее была дыра размером с грейпфрут. Мгновение-другое Александр просто не мог говорить. Он приподнял Рихтера и перекрестил ему лоб. И неслышно прошептал то, что шептал над десятками людей: «Господь наш Иисус Христос, всемилостивый Владыка небесный, прошу Тебя принять этого человека в свои объятия, чтобы он мог пройти через это, как Ты нам обещаешь в своем безграничном милосердии».

Им нужно было уходить, и уходить немедленно.

– Тоджо, – сказал Александр плачущему здоровяку, – мы должны добраться до места, или нам конец. Они собираются нас окружить и отрезать путь к отступлению. Я беру Мерсера и Элкинса. Скажи своим горцам, пусть заберут павших, и прикажи тем, кто еще может, стрелять, прикрывая нас. А теперь бери командира и идем.

Рука Александра лежала на голове Рихтера.

– С тобой все будет хорошо, Том, – сказал он. – Ты просто держись, друг. – Он прижался губами к окровавленному лбу Рихтера и прошептал: – Крепко держись, мой старый друг.

Поскольку в доме Отца Небесного было много места, Он и Рихтеру приготовил уголок. Потом Александр вскочил и побежал, а Тоджо со слезами поднял с земли Тома Рихтера.

А потом горцы собрали своих. Мерсера ранило в ногу, он хромал, и Элкинс прикрывал его, а Александр прикрывал Тоджо, и они неслись через заросли.