Книга Летний сад, страница 464 – Полина Саймонс

Тоджо, с Рихтером на спине, первым и быстро мчался по тропе, но для Александра не то что километр, а даже триста футов казались болезненно длинными. Лишь несколько саперов гнались за ними, потому что еще три растяжки были установлены на самом верху холма. И те, что смогли проскочить, рассредоточились, стараясь окружить американских солдат, а новые все подходили снизу, но медленнее. Однако недостаточно медленно. Враг прятался в зелени, и горцы Александра продолжали их выбивать и сами падали. Александру приходилось возвращаться, чтобы помочь им подняться, двинуться вперед. Мало-помалу Александр все больше оставался позади с одним из солдат – того ранило в руку и обе ноги, но он как-то умудрялся идти и стрелять. Когда он уже не мог ни того ни другого, Александр затащил его в заросли бамбука, но продолжать так было невозможно, нужно было защищать других. Он велел горцу ползти к поляне, пока может. А сам Александр остался на прикрытии, давая возможность раненым добраться до вертушки.

Но где же этот чертов вертолет?

Мерсера еще раз ранило, он снова поднялся, медленно, но стрелять не прекращал. Он был хорош, этот Мерсер Майер. Упрямый, стойкий, неуступчивый, добрый… Энтони был прав: даже раненный, Мерсер замечал врага между стволами бамбука, видел их и убивал. Элкинс тоже, но потом его зацепило в плечо, и он больше не мог держать винтовку двумя руками, а потому стал промахиваться. Александр крикнул ему, чтобы он просто пускал ракеты в шевелящиеся кусты и забыл о снайперском огне, и Элкинс его послушался.

Александр бежал, когда мог, прятался в бамбуке, когда не мог, и почти все время двигался задом наперед, стреляя во всех направлениях, стараясь проредить фланги маскировавшихся саперов. Он тащил за собой проволоку, как хвост, и быстро устанавливал одну из оставшихся мин. Когда вьетконговцы подбирались к нему достаточно близко, чтобы он мог их заметить сквозь листву, он бросал в кусты осколочную бомбу; он швырнул их уже три, две из них – осколочные; он заливал заросли огнем винтовки, но саперы все равно двигались вперед; маленькие их группы прятались, бежали, стреляли и приближались.

Александру показалось, что он услышал шум мотора и винтов, – может, ему просто очень хотелось этого? Он посмотрел вверх. Нет, это действительно был «Чинук», его винты крутились всего в пятидесяти ярдах от густых зарослей.

Александр закричал Тоджо, которого едва видел:

– Тоджо, кто на вертушке?

Голос Тоджо прозвучал совсем рядом, когда тот хватал тяжело раненного высокого горца.

– Почти все уже там, сэр. Я его дотащу туда, сам он не может. И вы бегите, майор. Бегите впереди меня.

– Нет.

Элкинс еще не добрался до вертолета, и Мерсер тоже.

– Иди, Тоджо, – сказал Александр. – Погрузи его и вернись за этими двумя. Иди, кому говорят!

Тоджо побежал.

Сорок ярдов.

Элкинс и Мерсер поддерживали друг друга, истекая кровью, прячась за стволами, шатаясь, но продолжая стрелять. Они сумели пройти около пяти ярдов, когда Тоджо наконец вернулся от вертушки.

– Тоджо! – закричал Александр. – Мой сын в вертушке?

Рядом с ним прозвучал голос:

– Нет, па. – Это был Энтони. – Он точно не там.

Он держал у бедра винтовку М-16. Держал одной рукой.

– Энтони! – заорал Александр, бешено глянув на Тоджо, а потом на сына. – Вы что, с ума посходили? Бегом на «птичку»!