Книга Летний сад, страница 89 – Полина Саймонс

Татьяну так напугал его глухой голос, что она поспешила перейти на другую трудную тему:

– А как мой брат? У него была тюремная жена?

Александр глубоко затянулся дымом.

– Я не хочу об этом говорить.

– О, отлично. Значит, ты ни о чем не хочешь говорить.

– Точно.

– Ну, тогда спокойной ночи. – Она отвернулась. Воистину это был символический жест, повернуться узкой голой спиной к огромному одетому мужчине, рядом с которым она все так же лежала в одном спальном мешке.

Александр вдохнул дым. Одной рукой он прижал ее к себе:

– Не отворачивайся от меня вот так. Если тебе необходим ответ, вот он: одна девушка из прачечной в Кольдице влюбилась в Пашу и отдалась ему.

К глазам Татьяны подступили слезы.

– Да… Он очень хорошо умел влюблять в себя девушек, – тихо произнесла она, как можно плотнее прижалась к боку Александра и с болью прошептала: – Почти так же хорошо, как ты.

Александр промолчал.

Татьяна изо всех сил сдерживала дрожь.

– В Луге, в Ленинграде Паша и сам вечно был влюблен то в одну девушку, то в другую.

– Думаю, он по ошибке принимал за любовь нечто другое, – возразил Александр.

– В отличие от тебя, Шура? – чуть слышно спросила она, отчаянно желая хоть какой-то интимности.

– В отличие от меня, – только и сказал он.

Она помолчала.

– А у тебя была своя малышка из прачечной? – Ее голос дрожал.

– Ты знаешь, что была. Хочешь, чтобы я рассказал о ней? – Выбросив сигарету, он наклонился над Татьяной, положив ладонь между ее бедрами.

Вот так просто. Ни поцелуев, ни поглаживаний, ни ласки, ни шепота, никакой преамбулы, просто ладонь между ее бедрами.

– Она сводит с ума. Она загадочна. Она смущает и приводит в ярость. – Его вторая рука скользнула под ее голову, в ее волосы. – Она настоящая.

Татьяна старалась не шевелиться. Она в этот момент чувствовала себя не загадочной, а крайне уязвимой – нагой и маленькой в полной тьме, рядом с его огромным одетым телом, слишком сильным, а его тяжелая солдатская рука лежала на ее самом нежном месте… Она забыла свои замыслы – помочь ему забыть все то, что его преследовало.

– И она отдается тебе бесплатно, – прошептала она, вцепившись в его футболку.

– Ты это называешь бесплатным?

Каким-то чудом его грубые пальцы стали невероятно нежными, они ласкали ее… Как он умудрялся это делать? Его руки могли поднять их дом на колесах, если бы пришлось, они были самые сильные в мире, и они далеко не всегда были осторожны с ней, но они гладили ее чувствительные точки так легко, что она устыдилась.

– Тебе меня не одурачить изворотливыми вопросами, Татьяна. Я прекрасно вижу, что ты делаешь.

– А что я делаю? – хрипло спросила она, стараясь не двигаться и не стонать.

– Поворачиваешь все на меня. Если я, безнадежный грешник, остался чист, то и ты тоже.

– Но ты явно не безнадежный… – Ее голова откинулась назад.

– Одно не такое ошибочное движение крепыша Джеба, и ты бы ему отдалась, – сказал Александр, и его рука замерла. От паузы Татьяна еще больше потеряла уверенность. – Одно более уверенное движение Эдварда, одна его новая попытка – и ты бы отдалась ему, бесплатно…

Татьяна не могла этого вынести, она пошевелилась, в горле застрял ком.

Ей трудно было заговорить.

– Неправда. Что ты думаешь, что я не понимала? – Она уткнулась лицом в его грудь, замерла. – Понимала. Я знала, чего они хотят. Но я… – Ей и думать было трудно. – Я не могла.