Онлайн книга «Татьяна и Александр»
|
Но доктор Сайерз не узнал бы об этом. Только один человек узнал бы. Александр хотел, чтобы у нее была эта очень почетная медаль, но понимал, что, окажись она у Татьяны сразу, у нее возникнет слишком много вопросов. Поэтому Александр попросил доктора Сайерза спрятать медаль. На льду, в госпитале, где угодно, он попросил доктора Сайерза спрятать ее. А это означало, что был обман, в котором участвовал доктор Сайерз. Была ли в том плане смерть Александра? А Дмитрия? «Татьяша, по́мни Орбели». Это были его последние слова. Помни Орбели. Он спрашивал, помнит ли она что-то важное, настолько же важное, как «помнить Орбели»? Или просил ее о чем-то не забывать? Помни Орбели. Татьяна не могла заснуть до утра. Белоруссия, июнь 1944 года Александр вызвал Николая Успенского в палатку. Они разбили лагерь в Западной Литве, чтобы два дня отдохнуть и получить дальнейшие приказания. – Лейтенант, что случилось с сержантом Веренковым? – Не понимаю, что вы имеете в виду, капитан. – Ну, сегодня утром он бодро доложил мне, что танк отремонтирован. – Так и есть, капитан! – просиял Успенский. – Это немного неожиданно, лейтенант. – Почему, капитан? – Ну, во-первых, – терпеливо пояснил Александр, – я не знал, что танк нуждался в ремонте. – Очень сильно, капитан. Двигатель работал с перебоями. Надо было отладить дизельные поршни. – Очень хорошо, лейтенант, – кивнул Александр, – но это подводит меня ко второму моменту. – В смысле, капитан? – У нас нет долбаного танка! – Есть, капитан, – улыбнулся Успенский. – Пойдемте со мной. На лесной опушке Александр увидел легкий боевой танк зеленого цвета с красной звездой и надписью «За Сталина!», нанесенной на боку. Такой, какие делала Таня на Кировском заводе. Только этот был меньше. Т-34. Александр обошел вокруг танка. Потрепанный в боях, но в целом в неплохом состоянии. Гусеницы не повреждены. Ему понравился номер танка: 623. Орудийная башня большая, пушка тоже. – Стомиллиметровое орудие, – сообщил Успенский. Александр глянул на него: – Какого хрена ты так гордишься? Ты сам его построил? – Нет, я сам его украл. Александр не сдержал смеха: – Где? – Выудил из того пруда. – Танк был полностью под водой? Все боеприпасы промокли? – Нет-нет, в воде были только колеса и гусеницы. Двигатель заглох, его было не завести. – Как же ты его завел? – Я не заводил. Мне помогли его вытолкать тридцать парней. А потом Веренков починил его. Теперь танк работает, как музыкальная шкатулка. – Откуда он взялся? – Какая разница, черт возьми! Из батальона, стоявшего здесь до нас? – До нас батальонов не было. Ты еще не сообразил, что мы первые на линии огня? – Ну, может, они отступали из леса. Не знаю. Я видел плавающий в пруду труп. Наверное, это был башенный стрелок. – Не слишком умелый, – заметил Александр. – Ну, разве не классно? – Да, здорово. Танк у нас заберут. Там много боеприпасов? – Он перегружен. Думаю, поэтому он затонул. Он должен иметь только три тысячи 7,62-миллиметровых снарядов, а там было шесть тысяч! – Для любых стомиллиметровых стволов? – Да. – Успенский улыбнулся. – Тридцать. Пятьсот 11,63-миллиметровых снарядов для минометов. Там есть пятнадцать реактивных снарядов, и смотрите – тяжелый пулемет. Полный комплект, капитан. – Все это у нас заберут. – Сначала им придется пройти мимо вас. – Успенский отдал ему честь. – Вы будете нашим командиром танка. |