Книга Татьяна и Александр, страница 190 – Полина Саймонс

Как они удили рыбу, спали или занимались уборкой? Как она ходила на швейный кружок? Теперь она ненавидела себя, бичевала себя за то, что делала что-то другое. Как могла она пытаться жить с ним в Лазареве обычной жизнью, даже тогда понимая, что время и они сами скоротечны, как снежинки?

Понимая, что поставлено на карту, мог бы он пройти мимо нее с опущенной головой, если бы знал, чего лишится в час восторга, в минуту блаженства?

Как он любил прикасаться к ней! И она сидела, не шевелясь и немного раздвинув ноги, чтобы он мог сделать это в любой момент, как только захочет. И он делал. В любой момент. Да, говорил он, это то, чего хочет солдат в увольнительной. Часто в любой момент было недостаточно. Он трогал ее пальцами, пока она спокойно сидела на скамье, а потом он трогал ее губами, пока она сидела на скамье не так спокойно. Для него было только сейчас, а не потом, и сейчас происходило умопомешательство.

«Я сведу тебя с ума! – кричала ей память, когда Татьяна сидела у зимнего окна, вдыхая соленый запах вечности. – Внешне ты будешь ходить и улыбаться, как нормальная женщина, но внутренне будешь корчиться и гореть у столба, я никогда не отпущу тебя, ты никогда не освободишься».

Кольдиц, январь 1945 года

Возможно, они были правы насчет замка Кольдиц. Побег был невозможен. И не было работы. Пленным ничего не оставалось, как спать, играть в карты и два раза в день ходить на прогулку. Они вставали в семь на перекличку, а каждый вечер в десять выключали свет. В течение дня было три приема пищи и две прогулки.

Кольдиц был обширным замком-крепостью XV века в Северной Саксонии, в треугольнике между тремя большими немецкими городами: Лейпцигом, Дрезденом и Хемницем. Кольдиц стоял на крутом холме над рекой Мульде. И это был не просто холм. С юга Кольдиц был окружен рвами, с востока – отвесными склонами, а с севера и запада – неприступными пропастями. Кольдиц был построен на скалистом холме и был продолжением горы.

Замком хорошо управляли надменные, дисциплинированные немцы, серьезно относившиеся к своей службе и не берущие взятки, как Александр узнал от пяти советских офицеров, которые занимали холодную камеру с четырьмя койками, вырубленную в скале.

В Кольдице были лазарет, часовня, помещение для санитарной обработки, две столовые, кинотеатр и даже зубной врач. И это предназначалось для заключенных. Находясь здесь постоянно, немецкие охранники жили и питались очень хорошо. Комендант имел в своем личном распоряжении четвертую часть замка.

Самые отъявленные беглецы привозились из всех лагерей для военнопленных Германии в Кольдиц, где через каждые пятнадцать метров на уровне земли, на переходных мостках и на круглых башнях стояли часовые с автоматами, карауля заключенных двадцать четыре часа в сутки. Ночью замок освещался прожекторами. Войти и выйти можно было только одним путем – по мосту надо рвом, ведущим в немецкий гарнизон и апартаменты коменданта.

На каждого из ста пятидесяти заключенных приходилось по два часовых, так показалось Александру. Он провел все дни января, наблюдая за часовыми, когда выходил на прогулку в большой внутренний двор, вымощенный серыми камнями, что немного напоминало ему Павловские казармы в Ленинграде. Он вспомнил полковника Степанова, думая о том, где тот сейчас.