Онлайн книга «Татьяна и Александр»
|
Паша с Успенским молчали, потом Успенский поинтересовался: – Сколько веревки нам понадобится? – Всего девяносто метров. – О-о, можно нам просто взять ее из столовой? Или спросить в административно-хозяйственной части? – Мы сделаем веревку из простыней. – Нужно много простыней. – Паша познакомился с Анной из АХЧ. – Александр улыбнулся. – Можешь достать нам дополнительные простыни? – Постой-постой, – произнес Паша. – Нам надо выпрыгнуть из окна с высоты девять метров и приземлиться на бетон… – Да. Паша два раза стукнул ногой о землю: – Бетон, Александр! – Держись за веревку и скользи по стене. – А потом держаться за веревку, чтобы спуститься на следующие тринадцать метров в сад, пробежать поперек четырнадцать метров, перерезать колючую проволоку и спуститься на другой веревке на шестнадцать метров до земли? – Да, но вторую веревку мы будем привязывать в темноте. Внизу на стене не будет прожекторов. – Да, но часовые уже займут свои места. – Когда займут, мы должны быть по ту сторону колючей проволоки и среди деревьев. – А-а! – воскликнул Паша. – А длинная белая веревка, свисающая из нашего окна? Ты не думаешь, что охранники заметят ее при прямом освещении прожекторами? – Нам поможет один из соседей по камере. Константин вытянет наверх веревку. – И зачем ему это? – Ничего другого ему не остается. Потому что ты отдашь ему все свои папиросы. Потому что познакомишь его с Анной из АХЧ. – Александр снова улыбнулся. – И потому что, если это сработает, он может сам сбежать на следующую ночь. Колючая проволока будет уже перерезана. – Товарищ Метанов, ты как обычно, кое-что забыл спросить у капитана, – встрял Успенский. – Как насчет времени? Сколько у нас времени до того, как сменится часовой и загорятся прожекторы? – Шестьдесят секунд. Успенский открыл рот и рассмеялся. Паша поддержал его: – Капитан, ты всегда такой забавный, остроумный. – Александр продолжал молча курить, и Паша сделал второй заход, растянув губы в улыбке: – Ты ведь это не серьезно? – Абсолютно серьезно. – Товарищ, он еще долго будет нас разыгрывать, – сказал Успенский Паше. – Он тот еще шутник. Александр все курил. – А что вы предпочли бы делать? Провести два года за рытьем тоннеля? У нас нет двух лет. Не знаю, есть ли у нас полгода. Сидящие здесь британцы уверены, что война закончится к лету. – Откуда ты знаешь? – спросил Успенский. – Я понимаю английский на элементарном уровне, лейтенант! – огрызнулся Александр. – В отличие от тебя, я ходил в школу. – Капитан, я наслаждаюсь твоим чувством юмора, правда. Но зачем нам копать тоннель? Зачем спускаться из окна на простынях? Почему просто не подождать полгода, пока не закончится война? – А потом, Успенский? – Потом, потом, – пробормотал он. – Не знаю, что будет потом, но позволь спросить – что сейчас? Вы собираетесь спрыгнуть с утеса, зачем? Куда надеетесь отправиться? – (Паша с Александром молча уставились на Успенского.) – Я подумал, что не пойду с вами. – Лейтенант Успенский, ты хоть раз в своей жалкой долбаной жизни говорил «да»? – поинтересовался Паша. – Знаешь, что будет написано на твоей могиле? «Николай Успенский. Он говорил „нет“». – Вы оба такие комики, – бросил Успенский, отходя от них. – Просто мастера веселья. У меня живот заболел. Ха! Ха! Ха! Александр и Паша снова повернулись к саду, находящемуся внизу. |