Онлайн книга «Татьяна и Александр»
|
– Это вы скажите, полковник, – ответил Александр. – Что хотел от меня Слонько? Он все повторял, что они вернули Татьяну из Хельсинки и что она призналась. О чем он говорил? – Они вне себя. Они пытались разыскать ее, но она неизвестно где. Люди не исчезают просто так в Советском Союзе… – По сути, полковник… – Во всяком случае, без следа. – По сути, полковник… – Александр, ты невыносим! – Да, полковник. – Говорю тебе, раз Греческий госпиталь сообщил НКГБ… – Кому? – Ох, тебя не проинформировали? НКВД больше нет. Теперь это НКГБ, Народный комиссариат государственной безопасности. Та же организация, но под другим именем. Первое изменение названия с тысяча девятьсот тридцать четвертого. – Степанов пожал плечами. – Так или иначе, поскольку в НКГБ сообщили, что Сайерз и Метанова не прибыли в ленинградский госпиталь, они там забеспокоились. Перевернутый грузовик, четыре убитых советских бойца и несколько финнов, в грузовике нет аптечки первой помощи и с брезента кабины сорван знак Красного Креста. Никто не может этого объяснить. Нет следов ни доктора, ни медсестры. И все же на шести приграничных постах на пути говорят, что они пропускали врача и медсестру, которые возвращались в Хельсинки с раненым финским летчиком в ходе обмена пленными. Он ни финн, ни летчик, а «ранен» – эвфемизм для его состояния. Это ваш друг Дмитрий, и он изрешечен пулями. Он мертв, а доктор с медсестрой растворились в воздухе. Потом Миттеран позвонил в госпиталь Красного Креста в Хельсинки и наткнулся на врача, не говорящего по-русски. У этих идиотов… – Степанов понизил голос, – ушел целый день на поиски человека, который поговорил бы с врачом по-английски. – Он улыбнулся. – Я хотел предложить тебя. Александр никак не отреагировал. – Во всяком случае, они наконец нашли кого-то из Волхова, переговорившего с тем врачом по-английски. Из чего я понял, что Мэтью Сайерз умер. – Значит, это правда. – Александр вздохнул. – У них всех такая манера смешивать вранье с толикой правды, что сходишь с ума, пытаясь понять, что правда, а что нет. – Да, Сайерз умер в Хельсинки. Заражение крови из-за полученных ран. Что касается бывшей с ним медсестры, тот врач сказал, что она пропала и он два дня ее не видел. Он решил, что ее уже нет в Финляндии. Александр с печалью и чувством облегчения уставился на Степанова. В минуту слабости он даже пожалел, что Татьяну не привезли назад. Он подумал, что мог бы в последний раз взглянуть на нее. Но в конечном счете прогнал эту малодушную мысль. – Спасибо, полковник, – шепотом произнес Александр. Степанов похлопал Александра по спине: – Поспи. Нужно восстановить силы. Есть хочешь? У меня есть копченая колбаса и хлеб. – Оставьте мне, но сейчас я посплю. Степанов ушел к себе, а Александр, тяжесть с души которого улетучилась, как утренний туман, засыпая, подумал, что Таня прислушивалась к каждому его слову и не осталась в Хельсинки. Должно быть, она уехала в Стокгольм. Возможно, она сейчас в Стокгольме. Он подумал также, что Сайерз до конца вел себя с ней правильно. Ведь сломайся он и скажи Татьяне правду о «смерти» Александра, она вернулась бы в Советский Союз, попав прямо в лапы к человеку, который… ох, Татьяна, моя… Но это все, что у него было. По крайней мере, чертов Дмитрий мертв. |