Книга Бандит Ноубл Солт, страница 102 – Эми Хармон

– Но… почему?

– Потому что мы Дикая банда, – фыркнул Ван. – Мы семья.

– Нет никакой Дикой банды, Ван. Я много лет пытался тебе это втолковать. Но ты меня не слушал.

– Дикая банда будет всегда, Роберт Лерой. Мы войдем в историю. Наша банда будет жить в веках.

– Твоя дамочка… большая шишка? – И Сандэнс указал на имя Джейн в окружении ярких лампочек: афиша приглашала на первое выступление ее гастрольного тура в Карнеги-холле через два дня и на концерт в «Плазе» только для постояльцев гостиницы.

У Бутча скрутило живот от гордости и ужаса. Он совершенно не понимал, как им дальше быть.

– Ну да. А еще у нее большие неприятности. Мне нужно где-то поселить их с Огастесом на несколько дней. Не здесь. Где-то, где они будут в безопасности, пока я не придумаю, что дальше делать.

– Получается, теперь тебе нужна моя помощь… А убьешь ты меня когда-нибудь потом?

– Получается, что я вытаскивал вас двоих из дерьма последние семь лет, а Вана и того больше, черт его дери, и никогда ничего не брал взамен. Так что, когда я прошу вас исчезнуть, оставить меня в покое и не лезть в мою жизнь, то рассчитываю, что вы эту просьбу выполните.

Сандэнс тяжело вздохнул, приняв мученический вид, и наконец сдался:

– Моя сестра сдает две комнаты в своем доме, сейчас у нее как раз нет постояльцев. Она кормит, стирает, если нужно, и денег берет по-честному. У нее и канализация есть, так что не придется в темноте шастать в отхожее место.

– Думаю, нам это подойдет, – буркнул Бутч.

Кто знает, может, это решение окажется самым глупым за всю его жизнь.

– Джентльмены? – к ним шел швейцар. – Вы наши гости или привезли почту?

– Мы приехали пообедать.

С этими словами Сандэнс соскочил с козел, снял цилиндр и пыльник и остался в костюме, гораздо больше подходившем для обеда в «Плазе». Бутч слез за ним следом. У него дрожали колени, но он, несмотря ни на что, был рад, что ему не придется одному разбираться в ситуации, в которой он пока вообще ничего не понимал.

Он помог Джейн и Огастесу выйти из экипажа и вручил швейцару несколько банкнот, которые сумел выудить из кармана:

– Мы вернемся через час, самое позднее через два. Не выпрягайте лошадей, но дайте им немного воды и корма. И прошу, присмотрите за сундуками.

– Да, сэр, конечно.

Швейцар выдал Гарри талон, который следовало предъявить, чтобы забрать экипаж, и они, все впятером, самое странное сборище, которое только можно было вообразить, вошли в «Плазу».

* * *

Мистер Бэйли Хьюго кинулся им навстречу, широко раскинув руки и вытаращив глаза. Это был крупный, безукоризненно одетый мужчина, в облике которого неидеальной была единственная деталь – прядь прямых черных волос, то и дело спадавшая на лоб. Мистер Хьюго хорохорился, расточал улыбки и комплименты, но видно было, что он объят паникой.

– Мадам Туссейнт, вы приехали. Вы готовы петь? – Он бегло оглядел ее темно-синее дорожное платье и шляпу с широкими полями, украшенную перьями и гнездом с голубоватыми яйцами.

– Петь?

– Ну разумеется. Миссис Гарриман и миссис Луиза Карнеги организовали обед, чтобы отметить ваше возвращение в Нью-Йорк и начало американских гастролей. Уверен, вы знаете, что их помощь для нас очень важна. Гарриманы предоставили вам право свободного проезда на их поездах на все время гастролей, а миссис Карнеги многие годы оказывала поддержку Консерватории Туссейнт.