Книга Бандит Ноубл Солт, страница 125 – Эми Хармон

Огастес, спавший на диване, даже не шевельнулся, когда она проскользнула мимо, спеша в ванную. Внутри у нее, в самой глубине, гнездилась тупая боль, и все-таки ощущение было не таким, как вчера. Доктор Ласо оказался прав. Она чувствовала себя не хуже, чем при болезненных месячных. Боль напоминала о том, от чего она избавилась, и она могла лишь радоваться.

– Спасибо, – прошептала она в тишине. – Не знаю, кто ты и где обитаешь. Быть может, там, куда мы попадаем, когда наши души парят. Но все равно спасибо, что помиловал меня.

Как ни странно, беременности она не боялась. Она злилась, даже нет, она была в ярости, но страха не испытывала. Она уже пережила это прежде. Пережила и куда худшее. И к тому же однажды то худшее, что с ней произошло, породило лучшее из всего, что случалось с ней в жизни.

Она не сомневалась, что это может повториться, к тому же теперь у нее имелся опыт, которого в прошлый раз не было. И все же она без сожаления отдала горькую чашу, не отпив и глотка, зная, что не станет жалеть о ребенке, которому не суждено появиться на свет, о кресте, который не будет нести. Ей было даровано помилование, и она не станет искать иных поводов для страданий, но попросту насладится этим.

И все же, решила она, ей придется многое объяснить. Она слишком долго не говорила Огастесу того, что ему следовало знать. Она лгала ему, позволяла верить, что Оливер – его отец, и это породило новые трудности. Новую боль. А еще вчера она вынудила Ноубла взять на себя заботу обо всем, даже о ее собственном сыне.

Что они все подумают? Она не верила, что Эмма и доктор Ласо способны на деликатность. Наверняка все в доме обо всем знают.

Она услышала, как в комнате завозились, и Огастес сонно спросил, что готовит Эмма. Ноубл велел ему воспользоваться ванной в коридоре и сам, вероятно, поступил так же, потому что к ней так никто и не постучался. Она умылась, вернулась в спальню, чтобы переодеться, а потом распустила волосы и провела по ним расческой.

Вошел Ноубл, уже полностью одетый, с зачесанными назад волосами. От него чуть пахло кофе и жареным беконом.

– Я попросил Эмму приберечь для вас завтрак. Если собираетесь вечером выступать, вам нужны силы.

– Спасибо, – ответила она, откладывая расческу и поправляя кольцо на пальце. – И спасибо… за кольцо.

– Это Гас выбрал. Он решил, что вам оно понравится. А я попросту счел, что оно красивое, как и вы.

Голос у него был хриплым со сна, глаза казались усталыми, но он все равно улыбался ей, и она подошла к нему, поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку, но в последний миг передумала и коснулась его губ.

Он замер, но она уже вновь отвернулась к зеркалу.

– Спасибо, – повторила она. – Мне оно очень понравилось. И вы теперь тоже носите кольцо.

– Джейн.

Она не обернулась к нему.

– Джейн, голубка.

Она глубоко вдохнула и сорвала маску надменности, давно ставшую ее вторым я.

– Да, Ноубл? – Она встретилась глазами с его отражением в зеркале.

– Прошу, сделайте так еще раз.

Огастес завтракал на кухне, у нее не было ни единой причины отказать Ноублу, и все же она вдруг оробела.

– Прошу, – прошептал он и потянул ее за руку, словно уговаривая повернуться к нему лицом.

Он попросил ее, и все же не настаивал, ни к чему не принуждал. Она сама могла решить, как поступить. Она шагнула к нему, обхватила его лицо так, что его борода защекотала ей ладони, и, притянув к себе, снова коснулась его губ. И осталась стоять так, чуть дыша, закрыв глаза, касаясь губами его губ, прижимаясь к нему всем телом.