Книга Бандит Ноубл Солт, страница 83 – Эми Хармон

Огастес ел, не поднимая глаз от тарелки, отрезая небольшие кусочки и наслаждаясь каждым блюдом. Любопытные взгляды могут испортить любую пищу, поэтому он обычно не обращал внимания на происходившее вокруг. Но теперь пульс у него внезапно ускорился, в глазу с правой, бордовой стороны лица зачесалось, и он принялся быстро есть, позабыв об удовольствии от еды.

Похороны.

Это лорд Эшли. Он видел его на похоронах Оливера. С ним была пожилая дама. Она обняла его маму, но мама не обняла ее в ответ и просто стояла, как изваяние.

Когда он после похорон спросил у мамы об этих людях, она подняла на него пустой, отрешенный взгляд и сказала, что не понимает, о какой пожилой даме он говорит.

– Она тоже Туссейнт, – сказал он. – Ну или… мне так показалось.

Тогда выражение ее лица изменилось.

– Это мадам Туссейнт, моя покровительница. Ее покойный муж был кузеном Оливера. Она заметила меня и отправила в Консерваторию. Правда, после этого мы с ней редко виделись. Она жила в Лондоне, а Консерватория находилась в Париже.

– Мне показалось, что она очень приятная дама… и очень богатая.

Мама слабо улыбнулась:

– Что ж… наверное. В том, что она богата, сомнений нет.

– Она говорила со мной. Я играл сам с собой в шахматы у Оливера в кабинете. Она зашла поискать какую-то книгу… кажется, он когда-то взял у нее эту книгу и не вернул.

– Что она тебе сказала?

– Она спрашивала про мое лицо… Ничего нового. – Он пожал плечами. – А потом попросила повернуться так, чтобы ей была видна только обычная сторона. Она попросила очень вежливо, и я решил, что правильно будет выполнить просьбу старой леди. Так что я повернул лицо, как она попросила. И она очень долго смотрела на меня.

Мама чуть побледнела.

– Почему у тебя такое лицо, мама?

– Какое?

– Как будто ты испугалась. И отчего ты дрожишь? Ты ведь не упадешь в обморок? Не нужно, прошу, мама. Если ты упадешь, я не буду знать, что делать.

– Что еще она сказала?

– Только что я очень похож на своего отца. Я правда похож на Оливера?

Мама ела молча, точнее почти не ела. Огастес знал, что сейчас она не чувствует вкуса пищи. После выступления она будет страшно голодна. Наверное, нужно попросить Ноубла Солта, чтобы он заказал поздний ужин в каюту. А заодно и кусочек торта, чтобы Огастес перекусил перед сном.

Бутч тоже почти не ел, хотя успел здорово проголодаться. Перед ужином, когда лакей помогал ему примерить перешитые костюмы Оливера, в животе у него все время урчало, и он извинялся, ссылаясь на голод.

– Мама, я готов вернуться в каюту, – тихо сказал Огастес, стараясь не показаться невежливым.

Жена капитана без конца тараторила, обращаясь к Джудит Морган, а та не успевала ответить ей ничего, кроме «да», «хм» и «неужели».

– Прошу извинить нас, капитан Смит, – вмешался Ноубл. – Миссис Туссейнт нужно несколько минут, чтобы подготовиться к выступлению.

– Конечно, – кивнул капитан Смит, опустил вилку и встал одновременно с Джейн.

Лорд Эшли тоже поднялся.

– Мальчик может остаться. У нас тут лучшие места, – произнес он, не сводя глаз с Огастеса. – Мы за ним присмотрим.

Предложение было вполне разумное и даже любезное, но Огастес внутренне сжался, мечтая лишь о своей постели и о кусочке шоколада.

Мама колебалась, вцепившись в его воротник, так же как Ноубл Солт вцепился в воротник ее платья, когда она чуть не упала за борт, ловя свою шляпу.