Книга Забыть о девочках, страница 47 – Жаклин Баблиц

Вопрос, на который Рут так и не нашла ответа: кто позвонил и сообщил о детской туфельке, которая привела Джона Дугласа, собачьего дедушку Ресслера, к дому на Лонгвью-роуд?

В тот раз никакого вознаграждения не предлагали. Если сейчас хобенская полиция использует именно эту стратегию, не появилась ли сколь-нибудь значительная вероятность, что к исчезновению Коко причастны ее собственные родственники? Потому что первоначальные поиски виновных теперь перешли в фазу открытых обвинений. Усугубляется все тем, что в Хобене приемного отца Коко считают чужаком. Чернокожий мужчина в преимущественно белом районе, появившийся откуда-то незадолго до исчезновения Коко. Для Рут совершенно очевидно, что все эти пересуды в интернете вокруг Лео Уилсона – замаскированный под заботу расизм. А многие обвинения – просто невообразимый бред. Кто-то утверждает, что Коко вовсе не добралась до Хобена, когда ее семья переехала туда из Луизианы, хотя есть железные доказательства, что несколько недель до исчезновения девочка посещала местную начальную школу. Ее новые одноклассники даже устроили у входа в школу небольшой алтарь. Плюшевые медведи, цветы. Кукла – принцесса Лея. И плакат с выведенным от руки текстом: «Возвращайся скорее, Коко».

Рут задается вопросом, что чувствуют Билл и Пэтти Лавли, проезжая мимо этого места… На площадке, откуда похитили Бет, раньше был мемориал. Качели, выкрашенные в ее любимые цвета. И гравированная табличка с ее именем и датами рождения и смерти. Рут помнит, как незадолго до ее отъезда в Нью-Йорк открывали этот мемориал. Совершенно новый и блестящий тогда, каким выглядит он сейчас, спустя все эти годы? Неизвестно, на какой срок были рассчитаны эти качели.

Если Коко так и не вернется, сколько еще простоят эти медведи и кукла у школьного крыльца? Рут не может себе представить, чтобы они остались там до лета. Хранить память – дело нелегкое, очень немногие способны на это.

Это наводит ее на мысли о собственных родителях. О том, что они совершенно не в курсе ее планов. Если равнодушие служит фундаментом их семье, то крышей над головой можно считать недомолвки. С их помощью Эллис целых три года сох по своей коллеге, дожидаясь, когда Рут исполнится двадцать один год, чтобы попросить жену о разводе. И с их же помощью Синтия планировала отъезд в Италию, не предупреждая никого до тех пор, пока не покинула город. Разумеется, одни недомолвки серьезнее других. Но все они – плод одного негласного соглашения: каждый из троих будет делать все возможное, лишь бы не причинить остальным напрасных страданий. И если для этого приходится быть семьей на расстоянии, то пусть. С расстояния вытянутой руки все же можно дотянуться до человека.

Размышляя об этом, Рут слышит телефон. В глубине души она надеется, что звонит кто-то из родителей, но нет. Пришло сообщение от Оуэна.

«Привет, Дана Скалли! Крокодил Данди оставил кое-что, чему, возможно, ты будешь рада…»

«Зайду после обеда», – набирает она в ответ.

Такую свою моментальную реакцию Рут оправдывает тем, что нужно ведь как-то скоротать день. Все лучше, чем сидеть здесь, зациклившись на мемориалах и воспоминаниях.

Этот Гейб из Австралии – всего лишь отвлекающий фактор. Впрочем, следует признать, что это довольно симпатичный отвлекающий фактор. И если Рут правильно помнит, даже специальный агент Дана Скалли западала на симпатичных мужчин.