Онлайн книга «Художник из 50х»
|
Перелистнул страницу: *Луна плывёт среди ночных облаков, Как лодка рыбака в речной тиши. О чём грустят деревья у дороги? О том, что знают только их души.* «Да, — подумал он, отпивая ещё глоток, — иногда и деревья понимают больше людей». Вспомнилась птица, которую он только что вырезал. Она тоже была грустной, но светлой грустью — как эти стихи, как этот вечер, как сама жизнь, когда смотришь на неё без спешки и суеты. Сахар таял во рту, чай остывал в блюдце, стихи складывались в душе в какую-то особенную мелодию. Гоги читал дальше: *Мудрец сидит под старою сосной И слушает, как капает роса. В простом — находит сложное и тайное, В молчанье — тысячи голосов.* Он улыбнулся. Вот и он сейчас — мудрец под своей сосной. Слушает, как остывает чай, как трещит лампа, как где-то вдалеке скрипнула дверь у соседей. И в этой простоте действительно было что-то сложное и тайное. Последний кусочек сахара растворился на языке. Чай в блюдце остыл. Гоги закрыл книгу, но не убирал её — пусть лежит рядом, как верный спутник таких вечеров. Погасил лампу и сел у окна. За стеклом мерцали огоньки в окнах соседних бараков — каждый свой маленький мир, своя жизнь, свои радости и печали. А он просто сидел в темноте, ощущая во рту сладкое послевкусие кубинского сахара и в душе — тихий покой китайской поэзии. И был счастлив. Утром Гоги встал раньше обычного и отправился на Сухаревский рынок. У торговки цветами выбрал скромный букет белых ромашек — простых, как сама Нина, но по-своему прекрасных. Нина как раз выходила из дома, собираясь на работу. Увидев его с цветами, остановилась, и в глазах мелькнуло что-то между удивлением и надеждой. — Это… мне? — спросила она осторожно. — Тебе, — Гоги протянул букет. — И прошу прощения за то, что был холоден последние дни. Хочу исправиться. Нина приняла цветы, прижала к груди. Лицо её озарилось улыбкой — искренней, доверчивой. — Да что ты. Понимаю — у тебя дела важные, переживания… — Всё равно не повод забывать о друзьях, — перебил он, намеренно делая акцент на слове «друзьях». — Слушай, сегодня в Доме культуры имени Горького открывается выставка молодых художников. Не хочешь сходить вечером? Глаза Нины загорелись: — Конечно хочу! А ты… ты тоже там выставляешься? — Нет, я просто зритель, — улыбнулся Гоги. — Интересно посмотреть, что рисуют другие. Она кивнула, прижимая ромашки ещё крепче: — Встретимся после работы? У фонтана? — У фонтана в семь. Нина ушла на службу почти танцуя, а Гоги остался стоять во дворе с чувством выполненного долга. И лёгкой тревогой в груди. Он видел, как девушка восприняла его приглашение — не как жест дружбы, а как нечто большее. Надо будет осторожно, но ясно дать понять, что он не готов к серьёзным отношениям. Вечером, ровно в семь, они встретились у фонтана в центре. Нина надела лучшее платье — синее, в мелкий цветочек, тщательно выглаженное. Волосы аккуратно уложены, губы слегка подкрашены. Она явно готовилась к этому свиданию как к важному событию. — Какая красивая, — сказал Гоги искренне, подавая ей руку. Они шли по вечерним улицам не спеша, разговаривая о пустяках. Нина была в прекрасном настроении — смеялась, рассказывала забавные случаи с работы, спрашивала про его дела. Но Гоги чувствовал, как она то и дело бросает на него быстрые взгляды, ловит каждое слово, каждую интонацию. |