Книга Женщина в озере, страница 148 – Дональд Уэстлейк, Раймонд Чэндлер, Эллери Куин

– Естественно, – подтвердил Коротышка. – Что за вопрос? Эй! – крикнул он мне. – А почему ты не смылся?

Я промолчал. За меня ответил де Гармо:

– Ты бы не вылезал через окно ванной на пятом этаже и не забирался бы в чужую квартиру, где, вероятно, спят люди? Ты бы не стал выдавать себя за хозяина и тратить время на разговоры с полицией? Холера, эта девушка могла преспокойно пролежать там целую неделю. Ты бы сообразил, как использовать такую возможность, Коротышка?

– Ясное дело, – согласился Коротышка. – Я бы вообще не стал звонить. Но эти развратники и дегенераты вечно творят не разбери что. А у нашего парня мог быть сообщник, который треснул его по голове, чтобы свалить подозрение в убийстве на дружка.

– Что ж, для тебя неплохо, – пробормотал де Гармо. – Ну, мы тут ломаем головы, а наш гость, всегда такой болтливый, сидит, не открывая рта. – Он повернулся ко мне. – Что гы делал на месте преступления?

– Никак не могу вспомнить, – ответил я. – Травма окончательно отбила у меня мозги.

– Мы тебе поможем, – заверил де Гармо. – Отвезем в горы за несколько километров отсюда и оставим спокойно лежать под звездами. Ты у нас живо поправишься.

– Мне не по душе такие разговоры, сержант, – вмешался Коротышка. – Почему бы нам не поехать в ратушу и не закончить дело, как предписано уставом?

– К черту устав, – буркнул де Гармо. – Этот парень мне нравится. Я хочу с ним беседовать. Долго и откровенно. Его надо немного подбодрить, Коротышка, он очень робок.

– Я не желаю иметь к этому никакого отношения, – заявил Коротышка.

– А чего ты желаешь?

– Вернуться в ратушу.

– Тебя здесь никто не удерживает. Пойдешь пешком?

Некоторое время Коротышка молчал. Потом, наконец, спокойно произнес:

– Да, пешком. – Он открыл дверцу машины и вышел. – Я полагаю, вам понятно, что мне придется обо всем доложить начальнику.

– Правильно, – согласился де Гармо. – Передай Уэбберу мои поздравления. И скажи ему, что если в следующий раз он попросит себе сосиски, то пусть и для меня поставят прибор.

– Ничего не понимаю, – пожал плечами маленький полицейский и захлопнул дверцу.

Мы поехали дальше. Сначала спидометр показывал шестьдесят пять километров, потом стрелка скакнула на восемьдесят. На бульваре скорость немного уменьшилась. Нам встретилось по пути несколько машин, но в основном дорога была окутана мглой и тишиной. Мы выбрались на окраину города, и де Гармо заговорил:

– А теперь рассказывайте. Может, нам еще удастся все уладить.

Машина проскочила мимо госпиталя ветеранов войны. Во мраке ночи тускло светили уличные фонари. Я начал следующим образом:

– Сегодня ко мне на квартиру пришел Кингсли. Оказывается, он получил известие от жены. Она требовала денег. Дело сводилось к тому, чтобы ей их передать. Но у меня было и другое намерение. Ей объяснили, как она меня узнает. Встреча должна была состояться в ресторанчике на углу Восьмой улицы и Аргуелло.

– Она хотела удрать, – сказал де Гармо, – и имела на то основания. Взять хотя бы совершенное ею убийство.

Он поднял руку, потом снова опустил ее на руль.

– Я отправился туда через несколько часов после ее звонка. Мне сообщили, что она выкрасила волосы в рыжий цвет. Она прошла мимо меня, но я не узнал ее, поскольку никогда прежде не видел. Мне показывали только ее моментальное фото, а такие снимки далеко не всегда получаются удачными. Она послала за мной газетчика мексиканца. Я вышел на улицу. Она требовала денег, пытаясь избежать разговора. А мне было нужно, чтобы она обо всем рассказала. Наконец она согласилась, объяснила, что живет в «Гренаде», но попросила подождать десять минут.