Книга Женщина в озере, страница 16 – Дональд Уэстлейк, Раймонд Чэндлер, Эллери Куин

– Мне нужно подумать, – недовольно проворчал Дан.

– Не отвезешь ли ты меня домой? – спросил Грофилд. – В этой мокрой одежде я могу схватить простуду.

– Конечно. – Дан толкнул ногой Миера. – Возвращайся в багажник.

– Позвольте мне сесть на заднее сиденье, – попросил Миер. Голос его прозвучал очень жалобно. – Я буду вести себя тихо, но позвольте мне сесть сзади.

– Если я сейчас же не расправляюсь с тобой, то только потому, что мой друг не любит смотреть на это. Но не серди меня, иначе я припомню тебе все, когда его не будет, и ты получишь сполна. Лезь в багажник!

Миер с трудом встал и перевалился в багажник. Грофилду очень хотелось поскорее сесть в машину, но он предпочел подождать, пока Миер не будет в багажнике, боясь, что Дан станет бить его.

Миер снова улегся в багажнике, и Дан захлопнул крышку.

– Поехали. Я отвезу тебя домой.

Они сели в машину. Грофилд показал дорогу, и они отъехали.

– Я не знаю, что делать, – сказал Дан.

– Дай ему возможность убраться, – предложил Грофилд. – Не стоит из-за него портить себе кровь.

– Мне нужно подумать.

– К столу, – бросила Мэри.

Грофилд переодевался в спальне. Когда Дан привез его домой, он сбросил с себя мокрые вещи, надел сухое и продолжил работу. К тому времени, когда Мэри вернулась с работы, нагруженная покупками, большинство полотен было уже вымыто.

Импровизированная спальня располагалась между двумя стенами-декорациями: огромная кровать стояла у одной стены и туалетный столик – у другой. По обе стороны кровати стояли тумбочки с лампами, присоединенными к общей осветительной сети.

С удовольствием надев сухую одежду, Грофилд спустился с возвышения и пересек сцену по ее короткой стороне. Центр сцены, где разворачивалось основное действие, был убран под гостиную, но без декораций, изображающих стены гостиной с окнами и дверью. В глубине сцены валялся разный театральный хлам. Обстановку гостиной составляли широкая софа, расположенная посредине сцены, перед ней лежал старый выцветший ковер. По обе стороны софы стояли маленькие столики с лампами, чуть поодаль – кресло, кресло-качалка и тумбочка с телефоном.

Грофилд прошел мимо гостиной и поднялся на платформу, где была устроена их столовая. На платформе возвышались две стены-декорации, в одной из которых было окно, выходящее в глубину сцены. Из обстановки здесь были старый, но солидный стол, четыре стула и комод, куда Мэри убирала посуду.

На столе, который Мэри уже накрыла, стояли две зажженные свечи.

– Я иду, – закричала Мэри, махнув ему рукой.

Грофилд сел за стол. Вскоре появилась Мэри, неся жаркое с овощами. Небольшого роста, хорошо сложенная, Мэри напоминала героиню музыкальной комедии тридцатых годов. Грофилд сходил по ней с ума.

Пока Грофилд раскладывал жаркое по тарелкам, Мэри вышла и быстро вернулась: на этот раз она принесла полбутылки сухого белого вина стоимостью полдоллара за бутылку – роскошь, которую они могли себе позволить.

Спустя некоторое время она спросила:

– Кто это приезжал к тебе сегодня?

Мэри была осведомлена о его второй профессии: он познакомился с ней четыре года назад во время одного ограбления, но на эту тему они никогда не говорили.

– Откуда ты знаешь об этом? – спросил Грофилд, проглотив кусок мяса.

– От миссис Бреди. – Это была съемщица фермы, расположенной на другой стороне дороги. – Она сказала мне, что ты уезжал на машине. На «плимуте» с техасскими номерами.