Книга Женщина в озере, страница 221 – Дональд Уэстлейк, Раймонд Чэндлер, Эллери Куин

– Терпит… – раздраженно повторил инспектор. – Я как идиот слушаю эту красивую сказку… Зачем же ему в таком случае убивать близнецов?

– Два мужа – неразлучные друзья – бесконечно играют в шашки… Как? О, у него определенно есть причина. Мы говорили, отец, что в семье Поттсов продолжится процесс ликвидации ее членов. И кто станет следующим? Сэлли Брент ответила на этот вопрос. Умрут единственные нормальные люди. Бренты.

– Итак?

– Итак, предположим, что Поттс Первый вернулся домой в качестве «майора Гоча». Мог он приехать с ненавистью к своему преемнику, а не как друг по скитаниям в южных морях?

– А-а-а, – протянул инспектор.

– Могла у него возникнуть ненависть к трем детям, которые появились у Стива и Корнелии Поттс? Разве легко ему было примириться с тем, что миллионы достанутся Бобу, Маку и Сэлли? Мог стать причиной его преступлений страх за безопасность собственных детей, за трех болванов – Тэрлоу, Луэллу и Горация? Почему бы ему не обдумать план уничтожения соперников? Сперва Мака и Боба, потом Сэлли и, наконец, самого Брента? Не забудь, отец, что если Гоч – это Поттс, то он – безумец. Его отпрыски – доказательство тому.

Инспектор покачал головой.

– Хорошо, что признание Старухи разбивает твою теорию в прах.

– Признание Старухи… – странным голосом повторил Эллери.

– А что с ним? – вскинулся инспектор.

– Разве я что-нибудь сказал?

– Но твой тон…

– Случайно вырвалось, отец, – улыбнулся Эллери. – Мне нужно в уборную.

Инспектор швырнул в него подушку.

– А мне нужно отправить Пакстону завещание и признание Старухи. У нас есть фотокопии. Тэрлоу хочет иметь бумаги у себя. Я обещаю тебе, сын мой, что никому не скажу о твоей версии «Гоч – Поттс».

Эллери кинул подушку обратно.

* * *

Литературная деятельность Эллери в тот вечер началась поздно: его отвлекла беседа с отцом. После разговора он подготовил к работе пишущую машинку. А когда наконец начал печатать, почувствовал непреодолимые трудности. Ему удалось только одно предложение: «На бровях Лека осталась кровь». Впрочем, на бумаге оно выглядело совершенно иначе: «Ргвгью квев вкий аркуова ив Кизийа вквид». Эллери решил, что его читатели, наверное, этого не поймут, вытащил испорченный лист и вставил новый. Но потом подумал, что лучше ему немного воздержаться от печатания.

Так он и сидел за машинкой, не дотрагиваясь до клавиш, пока через полчаса не послышался звонок. Он открыл дверь. Чарли!

– Привет! – мрачно сказал Пакстон, бросая шляпу через комнату в кресло инспектора. – У тебя есть виски с содовой?

– Конечно, – быстро ответил Эллери.

Приготовляя напиток, он краем глаза смотрел на адвоката. Тот выглядел несчастным.

– Что стряслось, Чарли?

Тот вздохнул.

– Уже почти месяц ни одного убийства. Скучно!

– Пей! – Эллери протянул ему стакан, – Мы не виделись со дня чтения признания.

– Приз… А, да. – Чарли взял свое виски. – Покупатели ходят к Поттсам целыми толпами.

– И много дают?

– Много.

– Больше миллиона?

– Меньше.

– А как Сэлли?

Чарли ответил не сразу. Помолчав, он поднял на Эллери пустые глаза.

– Потому-то я и пришел к тебе.

– Надеюсь, с Сэлли ничего не случилось? – торопливо произнес Эллери.

– Плохого ничего. – Чарли принялся вышагивать по комнате.

– Значит, между вами неполадки?

– Мягко сказано.

– А я-то решил, что ты явился пригласить меня на свадьбу.